О чем расскажут шрамы на теле

«Шрам на морде – украшение грубых мужчин, Шрам на попе – украшение нежных женщин…» Из песни А.Макаревича
Шрамы на теле – спутники человека с очень древних времен. Мужчины обзаводились ими в боях — от грозного оружия врага — или во время охоты — от удара лапы дикого зверя. Поэтому вполне логично, что мужские шрамы издревле ассоциировались с мужеством и отвагой. Ведь трус в рукопашную на врага не бросится и с диким зверем побоится схлестнуться один на один.
В некоторых африканских племенах шрамы юношам и сейчас наносят в знак определенного социального статуса или при посвящении в воины.
Сегодня, к счастью, наши мужчины в боях бывают все реже, а опасность охоты с лихвой компенсируют полки супермаркетов. Но шрам так и остался символом мужества. Ведь как часто мама травмированного ребенка себе в оправдание вздыхает: «Ну, ничего. Шрамы украшают мужчину!» А некоторые мужчины, которым не повезло обзавестись естественным шрамом, сознательно идут на искусственное шрамирование. Тату уже никого не удивишь, а вот шрам замысловатой формы – вот это по-настоящему модная фишка! Иногда на шрамирование решаются те, кто имеет естественный шрам, но желает сделать его форму более эстетичной. В любом случае шрамирование – это практически хирургическая операция. Этот процесс требует серьезных навыков и довериться в этом случае можно только профессионалу, иначе серьезных осложнений не избежать!
Женщины в меньшей мере увлекаются шрамированием. Но некоторые дамы гордятся своими естественными шрамами. Например, актриса Лиза Боярская в детстве обзавелась шрамом на щеке и сейчас относит его к своей изюминке, придающей ее лицу небывалое очарование.

А певица Максим свой шрам над левой бровью получила в 2 годика, ударившись об стол. Певица шутит — мол, с тех пор и пою.

Но мастера шрамирования все больше отмечают, что далеко не у всех желающих шрам образуется. Технология нанесения шрама едина, но каким-то удивительным образом у одних людей он остается, а у других «не приживается» даже после многоразового нанесения.
Аналогичным хаотичным образом ведут себя и естественные шрамы. У одних людей после перенесенного хирургического вмешательства или травм на всю жизнь образуются шрамы, а у других при тех же обстоятельствам на коже никаких следов не остается. Певица Анастасия Приходько рассказывает, что в детстве много раз дралась, была травмирована, серьезно увечила лицо, но ни одного следа ее «приключений» на коже не осталось.
Конечно, кто-то отмахнется и спишет этот вопрос на различную эластичность кожи у разных людей, на способность к регенерации эпидермиса. Но люди, обладающие специальными нетрадиционными знаниями, рассказывают, что шрам остается только в определенных обстоятельствах и несет в себе жизненную подсказку, важный месседж высших сил обладателю этой накожной отметины.
Экстрасенсы даже на абсолютно одетом человеке могут определить местонахождение его шрамов. Мастера магии признаются, что место шрама излучает особую энергию, которую они способны ощущать и таким образом определять точное расположение шрама, не имея возможности видеть его воочию.

Так как же объясняют экстрасенсы тот факт, что одни шрамы остаются, другие — исчезают, одни люди восприимчивы к шрамированию, иных – «не берет»? Есть мнение, что определяющим вектором в том, останется ли шрам после определенной травмы или хирургического вмешательства, являются обстоятельства, в которых возникает шрам, и отношение человека к этой ситуации. Так, если человек не обозлится на мир после получения шрама, то, скорее всего, отметина на коже вскоре разойдется. Если человек не сожалеет, не казнит себя за обстоятельства, приведшие к возникновению шрама, если его дело в этой ситуации было правым, то вряд ли останется памятный знак на теле. Если же, напротив, человек пришел к обстоятельствам естественного шрамирования обозленным, с большой долей негатива, был несправедлив, неправ, чувствует угрызения совести по этому поводу, то шрам в большинстве случаев остается.
Анастасия Приходько в интервью популярному телеканалу признается, что никогда не испытывала сожалений за полученные после юношеских драк травмы, так как всегда считала себя защитницей слабых в этих обстоятельствам. Именно с этим она связывает тот факт, что шрамов у нее не осталось.
С другой стороны, шрамы на нашем теле несут важную кармическую информацию, расшифровав которую, как уверяют экстрасенсы, можно улучшить свою жизнь, стать по-настоящему счастливым, удовлетворенным и реализованным. О чем же могут поведать нам оставшиеся на нашей коже шрамы? Скептики, конечно, вздохнут и скажут, что, кроме как о невнимательности и неаккуратности обладателя, шрам ни о чем другом поведать не может. Люди же с нетрадиционным взглядом на мир утверждают, что понимание значения шрама зависит от той части тела, на которой он возникает.
Шрамы на голове – это сигнал о том, что вы ленитесь, недостаточно реализуете свои умственные способности, они даже могут свидетельствовать о неправильном выборе профессиональной деятельности. Голова – центр управления всем телом, нашими мыслями, действиями. Шрамы на этой части тела в первую очередь должны насторожить обладателя. Ведь они являются свидетельством серьезных глобальных неверных путей, выбранных по жизни.
Шрамы на шее могут подсказать, что вы слишком однобоко настроены по жизни, как бы боитесь повернуть шею и оглядеться по сторонам. Возможно, вам стоит разнообразить повседневность. Впрочем, шрам на шее может быть и свидетельством того, что вы, напротив, слишком уж распыляетесь, как бы чересчур усиленно крутите шеей. В этом случае вам стоит расставить приоритеты и сконцентрироваться на главном, а не растрачивать попусту жизненную энергию на много мелких направлений.
Шрамы на животе могут свидетельствовать о некорректном отношении к своей интимной жизни, партнеру или к ребенку. Тут стоит обратить внимание, что отметина в этой части тела может говорить как о недолюбливании близких, недостаточной заботе о них, аморальности, так и о чрезмерном обожании в отношении них, некоторой чрезмерной зацикленности.
Шрамы на спине должны насторожить их хозяина в плане правильности выбора своего окружения. Возможно, вы слишком привязываетесь к людям, слишком зависимы от них, панически боитесь одиночества, постоянно требуете как бы «прикрытия» со спины. Возможно, вам следует больше верить в себя, не перекладывать ответственность на близких.

Шрамы на руках должны обратить внимание обладателей на их способность «давать», дарить, нести добро миру, людям. Скорее всего, эти люди слишком материальны и растеряли способность что либо делать просто так, без определенной пользы для себя. Шрам на руках не призывает стать альтруистом, но может подсказать обладателю, что он может стать счастливее, несколько отойдя от культа денег и материальных благ.
Шрамы на ногах могут информировать о том, что жизнь наша требует противоположного вектора, как бы смены направления движения. Возможно, вы не удовлетворены какой-то частью своей жизни, но боитесь что-либо менять. В этом случае шрам может подсказывать вам быть решительней.
Вот такая нехитрая наука чтения шрамов на теле! Верить или нет — дело за вами! В любом случае желаю вам не попадать в обстоятельства, которые могут привести к шрамообразованию!

Шрамы на теле

Немногие знают, что у Шарон Стоун есть шрам. Но дотошные поклонники актрисы разглядели-таки тонкую розовую полоску на шее актрисы. И тут же закрутились-завертелись слухи, догадки, домыслы, объясняющие происхождение шрама. Одни говорили, будто он остался после неудачной пластической операции. Другие утверждали, что шрам — результат нападения гангстеров. Третьи, настроенные на мелодраматический лад, доказывали: след на шее появился у Шарон после ссоры с ревнивым любовником. Увы! Все романтические предположения опровергла сама кинодива! Актриса призналась, что ее шрам не связан ни с какой душераздирающей историей, просто в детстве она упала с лошади и поранилась. Но несмотря на это «саморазоблачение», суета вокруг «звездного» рубца не прекращается. Почему же людям так хочется набросить покров тайны на этот дефект внешности? Почему вообще шрамы вызывают неизменную реакцию — смесь отвращения, ужаса, но прежде всего острого любопытства?
Шрам — признак ума?
Любой, даже самый «неромантический» шрам действительно таинственен. Он представляет загадку не только для любопытного обывателя, но и для ученого. Например, науке до сих пор неизвестно, почему шрамы человека гораздо больше и толще, чем шрамы животных. По этому поводу высказываются разные гипотезы.
Биолог Манчестерского университета Марк Фергюсон считает, что все дело в нашей слишком «реактивной» иммунной системе. В процессе эволюции механизм заживления ран у человека приспособился действовать с максимальной быстротой и эффектом, теперь стоит нам порезаться или обжечься, как включается «полный вперед» — лишь бы рана затянулась. Вся энергия организма служит одной цели: излечиться, сохранить жизнь. При таком аврале эстетические соображения отходят на второй план. Вот почему шрамы порой бывают уродливы.
Другие исследователи предполагают, что процесс рубцевания ран развивался параллельно с интеллектом человека, и шрамы служили постоянным напоминанием о прежних ошибках. К примеру, пещерный человек вырывал из пасти своей пещерной собаки отбивную из мяса мастодонта. Собака, не желая делиться вкуснятиной, цапала хозяина за руку и навсегда оставляла на его коже след своих зубов. Когда прачеловек в следующий раз сцеплялся с собакой, он уже был чуточку умнее, ведь отметина на руке напоминала о былой оплошности — на сей раз он действовал не грубой силой, а хитростью. То есть шрамы помогали развивать мыслительные способности, и чем заметнее они были, тем большим «стимулом ума» являлись.
Согласно еще одной гипотезе, шрамы служили для привлечения внимания противоположного пола. Какая-нибудь красавица в шкуре мамонта выбирала в мужья того соплеменника, который с ног до головы был покрыт рубцами. Шрамы расхваливали жениха лучше любой свахи, они рассказывали, какой мужчина сильный, храбрый, здоровый (ведь способность организма к заживлению ран свидетельствует о прекрасном иммунитете). Правда, если учесть версию, приведенную выше, то обилие шрамов должно было говорить невесте еще и о том, что ее избранник туго соображает!
Сексуальные рубцы.
И сейчас кое-какие народы считают, что рубцы на теле привлекают сексуальных партнеров. Причем, по их глубокому убеждению, шрамы украшают не только мужчину! Так, в восточной Африке существует традиция: женщины намеренно наносят себе раны, которые затем, зарубцевавшись, указывают на их сексуальность. Первые надрезы на теле делаются, когда у африканки начинает расти грудь. Следующие — когда заканчивается первая менструация. Ну а самые причудливые по форме раны, а следовательно, и рубцы женщина получает, отняв от груди своего первого ребенка. Традиция нанесения шрамов на лицо и тело существует и в нигерийском племени тив. Здесь считается, что рубец, словно опоясывающий женщину, акцентирует внимание на соотношении талии и бедер, делает свою обладательницу более стройной и привлекательной. А в племени йоруба о сексуальном значении шрамов говорят вообще без всяких эвфемизмов. Так, рубец от раны, нанесенной на верхнюю часть бедра, называют «окончание у вагины».
Африканская «мода» на шрамы может показаться дикой, если довольствоваться объяснениями самих аборигенов о сексуальной притягательности рубцов. Но ученые предлагают отнестись к проблеме серьезнее. Психолог Девендра Сингх из Техасского университета усматривает прямую связь между столь популярными среди африканцев рубцами и… распространением инфекционных заболеваний на черном континенте. Дело в том, что для жителей Африки, как и для пещерных пралюдей, шрамы — это своего рода медицинская карточка, в которой записано: «Здоров». Тот, у кого много шрамов, имеет сильную иммунную систему, а это важно на континенте, где люди подвергаются заражением сотнями болезней. Африканец берет в жены женщину со шрамами не потому, что ее рубцы возбуждают сексуально, а потому, что понимает: эта женщина здорова, а значит, сможет родить здоровых детей. Кстати, черная кожа более чувствительна — даже самые незначительные царапины, которые у белого человека проходят бесследно, оставляют отметины на теле негра.
В западном мире шрамы уже достаточно давно перестали воспринимать как сексуальные знаки. Отчасти в этом «виноват» античный культ естественной красоты без всяких украшений, в том числе и без такого вот «боди-арта». С другой стороны, на неприятие рубцов повлияло христианство, которое объявило шрамы «печатью язычников». В одной из книг Библии — Левите — говорится: «Они (христиане) не должны… делать нарезы на теле своем».
И тем не менее даже цивилизованные люди порой дают волю первобытным инстинктам. К примеру, в начале ХХ века среди австрийской знати существовал целый культ шрамов, но не каких-нибудь, а полученных в результате дуэли. Больше всего дуэлянтов было в университетах, поэтому шрамы свидетельствовали об образованности и социальном статусе мужчины. Более того, по правилам австрийских студенческих дуэлей победителем считался не тот, кто наносил рану противнику, а тот, кто получал ее сам! В особой чести были рубцы на лице. Любопытно, что красивые юноши все же дорожили своей внешностью и подставляли под сабельный удар противника лишь одну щеку. На любовных свиданиях такие дуэлянты сначала поворачивались к избраннице израненным профилем, демонстрируя свое мужество, а затем — нетронутым, показывая, что они плюс ко всему еще и недурны собой.
Модификация тела.
Как ни странно, и в наши дни довольно много европейцев и американцев полосуют себя ножами для того, чтобы «украсить» тело очередным шрамом. Ученые даже придумали специальный термин для обозначения этого явления — скарринг. Также умышленное нанесение шрамов называют модификацией тела.
Что заставляет людей проводить столь болезненные эксперименты с собственной плотью? Психиатр Армандо Равацца считает, что очень многие нуждаются в физической боли, которая заглушила бы боль душевную. Иными словами, нанесение себе увечий — это способ «забыться», такой же, как алкоголь или наркотики. Рубцы и наркотики похожи и тем, что некоторые «фанатики шрамов» утверждают, будто боль, полученная в результате ранения, расширяет сознание, открывает некий трансцендентальный мир — примерно то же говорят о наркоте.
Рубцы могут иметь и символическое значение. Так, одна из пациенток доктора Раваццы в детстве была изнасилована собственным отцом. На протяжении жизни она вновь и вновь резала свое тело, а затем бежала в больницу и просила зашить рану. Оказалось, что женщина воспринимает раны как символ женских гениталий, и врач, зашивая порез, как бы возвращает ей невинность.
Кроме того, модификация тела может служить и формой протеста против западной буржуазной культуры. Раня себя, человек как бы отрицает цивилизацию, заявляет о своей связи с языческим прошлым — временем, когда умышленные ритуальные шрамы были чрезвычайно распространены. Кстати, по мнению Армандо Раваццы, той же цели служат татуировки и пирсинг — чуть более цивилизованные формы модификации тела.
В практике Раваццы встречались и такие пациенты, которые хотели увеличить или сделать заметнее шрам, полученный в результате хирургической операции. Столь странное желание объясняется просто: рубцы напоминают человеку о его победе над болезнью; чем они отчетливее, тем больше торжество победителя.
Шрамы не терпят банальности.
Марла Хансон приехала в Нью-Йорк в конце 80-х в надежде стать фотомоделью. Хозяин квартиры, которую она сняла, положил глаз на девушку, но Хансон отвергла его домогательства. Мужчина решил отомстить, он нанял двух головорезов, которые подстерегли Марлу и исполосовали ей все лицо бритвами. Та — не иначе вспомнив поговорку «Не было бы счастья, да несчастье помогло» — собрала журналистов и рассказала им свою историю. Уже на следующий день вся Америка знала, кто такая Марла Хансон, и сочувствовала ей. Девушка хоть и лишилась внешности, но благодаря уродливым рубцам на лице стала знаменитой и богатой.
Эта история показывает, каким разным может быть отношение людей к шрамам в зависимости от того, кем и при каких обстоятельствах они получены. Подумайте, что было бы с Марлой, будь она дурнушкой, попавшей в автокатастрофу и изранившей лицо об осколки лобового стекла машины? Да о ней бы никто слыхом не слыхивал, а у случайных знакомых ее изуродованное лицо вызывало бы отвращение! Так что чем красивее был человек до того, как получил шрам, и чем романтичнее (трагичнее, таинственней) случившееся с ним происшествие, тем большее сострадание он вызывает. Даже в культурах, приветствующих ритуальные шрамы, существует четкое различие между нанесенными умышленно культовыми и полученными случайно «прозаическими» рубцами. Если первые считаются привлекательными, то вторые — уродливыми.
Чтобы «реабилитировать» шрам, полученный в автомобильной аварии или на хирургическом столе, его обладателю нередко приходится придумывать красивую историю. Примером тому может служить сцена из фильма «Деловая женщина»: героиня Мелани Гриффит спрашивает героя Харрисона Форда, откуда у него шрам на подбородке. Поначалу тот хвастает, что был ранен уличным хулиганом, но затем признается, что в юности упал в обморок и ударился подбородком о край ванной, когда его подружка прокалывала ему ухо. И завороженная историей об уличной драке и ножевом ранении героиня Гриффит разочаровывается. Интересно, как бы она среагировала, узнав, что в реальной жизни Харрисон Форд получил свой шрам в результате еще более банального ДТП? Свои рубцы очень любила романтизировать и мексиканская художница Фрида Кало. В молодости она попала под машину, отчего на спине и ногах у нее остались множественные шрамы. С тех пор на автопортретах Кало изображала собственное тело покрытым безобразными кровоточащими шрамами, а на одной картине она нарисовала себя разрезанной пополам. Таким образом Фрида выражала свои эмоции — лица на ее автопортретах всегда бесстрастны, все чувства переданы через шрамы. И чувства эти необычайно сильны, они захватывают зрителей так, что никому и в голову не приходит почти кощунственная мысль о том, что на полотнах изображена всего-навсего жертва автокатастрофы!
Побольше такта.
Но что делать обычным людям, не художникам и не кинозвездам, тем, у кого нет возможности превратить собственные рубцы в легенду? Как им привыкнуть к своим подчас уродливым шрамам, оставшимися после операции или несчастного случая?
Психологические исследования показывают, что очень многие страдают даже от самых маленьких рубчиков. Причем чем прозаичнее история, связанная со шрамом, тем больше комплексов он вызывает. Особенно тяжело приходится тем, у кого рубцы на лице. Часто такие люди стесняются выходить на улицу, потому что прохожие отнюдь не дружелюбны к ним. К примеру, доказано, что, если человек замечает у своего собеседника шрам, он встает примерно на 30 см дальше обычного, а как известно, чем больше расстояние между беседующими, тем менее доверительным и искренним будет разговор. Возможно, на негативную реакцию обывателей влияет кинобизнес, ведь в кино человек со шрамом на лице, как правило, оказывается злодеем, разбойником. Актеру что?! Он смоет грим и преспокойно отправится домой. А вот реальным «лицам со шрамами» приходится куда сложнее! Наиболее чувствительны к подобным дефектам внешности женщины — своих рубцов стесняются 65% дам и лишь 35% мужчин.
Не удивительно, что многие люди всеми способами пытаются избавиться от ненавистных отметин, например выкладывают огромные суммы за пластические операции. Но, увы, удалить шрам не всегда удается, приходится как-то уживаться с этим недостатком. Чтобы помочь получившим шрамы адаптироваться в обществе, американские психологи разработали специальную поведенческую программу.
Прежде всего люди с заметными рубцами просто обязаны быть общительными и приветливыми, это поможет им переключить внимание окружающих со шрама на свое чувство юмора, интеллект или обаяние, а значит, преодолеть первую негативную реакцию на собственную внешность. Практика показывает, что в некоторых случаях человек с изуродованным лицом, желая добиться расположения других, даже вырабатывает в себе новые положительные личностные качества. И ему воздается сторицей! Как выяснилось, люди, поборовшие неприязнь к человеку со шрамом, компенсируют свое изначальное негативное отношение, оказывая ему поддержку и помощь, какую не оказали бы обладателю обычной внешности.
Конечно, людям с рубцами не избежать любопытных взглядов и расспросов. Здесь надо помнить, что большее сочувствие вызывают «романтические» шрамы. Даже если рубец получен не на пожаре, где его обладатель, не щадя себя, спасал погорельцев, а всего-навсего при падении с лестницы после шумной пирушки, зачем рассказывать правду каждому встречному?! Вполне можно придумать захватывающую дух историю, которая заставит всех вокруг расценивать шрам как свидетельство мужества и героизма, своего рода медаль за отвагу.
Но, разумеется, люди с рубцами и шрамами не должны быть вопиющими в пустыне. Долг окружающих — помочь им не чувствовать себя белой вороной. Как часто мы, видя человека с изуродованным лицом, рисуем в своем воображении загадочную (печальную, страшную, трагическую) историю и буквально сверлим несчастного взглядом! Мы не задумываемся над тем, что этот человек месяцы, а возможно, и годы привыкал к своему отталкивающему облику, что всякий раз, выходя на улицу, к любопытным зевакам, он делает над собой усилие, что каждый день он слышит осточертевший вопрос: «Откуда у тебя это?». Он выглядит не так, как все, и потому мы считаем его внешность едва ли не общественным достоянием, забывая о сдержанности, такте и уважении к чужому несчастью. Конечно, интерес к шрамам часто бывает бессознательным, он вызван всей историей человеческого развития. Но хорошо бы научиться отделять историю всего человечества от истории конкретного человека… со шрамом.

senseisekai

В сети обратили внимание на феномен, согласно которому у каждого второго мужчины на указательном пальце левой руки (или правой, если человек левша) есть шрам.

Все началось с подачи журналиста Олега Кашина, который задался в микроблоге в Twitter вопросом:

А правда, что у всех мужчин на левом указательном пальце есть шрам? Прочитал об этом в дагестанской группе фб и не поверил бы, но у меня тоже есть такой шрам (не цитата).

— Kashin⚓Kashin⚓Kashin (@KSHN) 21 августа 2018 г.

Это откровение внезапно получило большой отклик в сети. Пользователи начали массово искать шрамы на пальцах. И как выяснилось, под такую категорию попали и женщины. Ведь они также могут приобрести такую отметку в процессе готовки на кухне.

В качестве подтверждения мужчины и женщины опубликовали фотографии. Несмотря на отличия по форме, у них действительно почти в одинаковых местах оказались шрамы.

«Действительно есть шрам. Метка рептилоида?», «Блин, действительно есть, и не один», «Истинная правда, подтверждаю», «Что это еще за с*аное колдунство», — написали в сети.
Я проверил свой указательный палец и там обнаружил два шрама. Один даже помню от чего — от пилы.

А у вас есть такой шрам на пальце?
Tags: Сеть, Твиттер, загадка, палец, совпадение, травма, фото>«За шрамами»: истории, которые скрывают человеческие раны

Майя

У Майи болезнь, которая называется буллезный эпидермолиз. Это значит, что ее кожа вздувается пузырями и эрозиями. Из-за трения они лопаются, и возникают механические травмы. Раньше дела обстояли лучше, Майя могла легко прятать болезнь под одеждой, но в последние месяцы ее ситуация ухудшилась. Большая часть ее дня проходит в попытке что-то сделать со своей кожей и справиться с болью, которую она причиняет.

«Но сейчас, больше чем когда-либо, я должна напомнить себе, что я по-прежнему „старая добрая я“. Я все еще красива, и это состояние, с которым мне предстоит жить весь остаток моей жизни, не характеризует меня как человека. Оно всегда будет большой частью моей жизнью, но я не позволю болезни управлять мной».

Майя подчеркивает, что принимает участие в проекте не только ради себя, но и для того, чтобы люди могли узнать о такой болезни, которая во многих случаях представляет угрозу для жизни.

Мерси

«Я получила свои шрамы из-за домашнего насилия. Я получила ожоги, когда мне было 29 лет, и мне было сложно смириться с этим. Я нашла утешение в мысли, что мои шрамы сделали меня той, кем я являюсь сейчас. Я называю их своими драгоценностями. Я выжила. Если вид моих шрамов может помочь кому-то еще, я буду рада!»

Трейси

Трейси 45 лет. Все начиналось как обычная простуда, никто не подозревал, чем это может обернуться. Но здоровье Трейси ухудшалось с каждым днем. Пока однажды она не попросила дочь приготовить ужин, поднялась к себе, легла на кровать. И больше не проснулась.

Ее дочь вызвала скорую. Уже в больнице Трейси диагностировали менингит. Ее поместили в искусственную кому на целый месяц. Когда Трейси пришла в себя, она не могла говорить. Позже у Трейси начались проблемы с сердцем, и хирурги заменили один из клапанов. Спустя месяц Трейси сделали трахеостомию, чтобы она могла общаться. Много месяцев Трейси провела в больницах, заново учась ходить, говорить, одеваться и есть.

Агнес

«В 1997 году, когда мне было 7 лет, рядом со мной произошел взрыв газа. Я прошла 27 операций по реконструкции. Я всегда чувствовала себя комфортно со своими шрамами, для меня они прекрасны, они расскажут вам истории. Они особенные».

Меган

«Когда мне было 14 лет, я спасла заблудившуюся лошадь — Флай. Я просто влюбилась в этого коня. Однажды я, как обычно, кормила лошадей в поле (как и каждое утро). Флай попытался пнуть другого коня позади меня, но промахнулся и попал копытом мне в лицо, прямо под моим левым виском. Я была в шоке сначала. Я была еще подростком, я была совсем одна в поле, покрытая кровью. После нескольких поездок в больницу от удара остался только шрам. Он стал частью моего лица. С тех пор прошло 4 года, шрам стянул мне скулу, поэтому он так заметен. Даже если бы мне предложили удалить его, я бы не стала. Я уверена, что красота не должна быть симметричной!»

Бинту

«Когда я была маленькой, я перевернула чашку с кипящим чаем. В результате обожгла левое плечо, грудь и живот. Мне было 11 месяцев. Я не помню моего тела без этого шрама. Я говорю: „Это просто шрам“. Я уверена, что у всех есть шрамы. У меня были скверные дни, когда кто-то начинал пялиться с отвращением. Я думала сначала: „Боже, на моем теле что-то есть?“ Потом вспоминала: „Ожог. Лол“. Я ношу этот шрам, потому что он часть меня. Это просто шрам».

Сэм

«Я играла с ружьем, кода мне было 14 лет. В результате я проведу свою жизнь в инвалидном кресле. Что бы вы ни думали, я никогда не чувствовала себя жертвой из-за своего положения. Мои духовные и физические шрамы делают меня сильнее. Я хотела стать игроком в теннис, и я стала игроком в теннис. Хотела стать моделью — и… Угадайте! Я модель! Я работаю в индустрии моды, показывая, что у таких людей, как я, есть ограничения, но мы не ограниченные. Мы любим, боремся, выигрываем и проигрываем. Мы настоящие, и моя история поможет таким людям увидеть, какие они красивые и значимые. Все шрамы прилагаются».

Изабелла

«Сегодня я все еще немного злюсь на этот мир. Злюсь на то, что прошло два года и два дня, а я все еще не чувствую себя завершенной. Меня порезали, затем сшили, но я все еще не чувствую себя целой. Я злюсь, что мои воспоминания и сны перемешались с настоящим. Прошло два года и два дня, мне все еще плохо. Но это изменится».

Хлое

«Я наносила себе повреждения с 13 лет, и с тех пор я борюсь с этим. Проблема в том, что это становится все хуже и хуже. Это зависимость. Ты доходишь до точки, когда хирурги говорят тебе, что они не могут исправить твои шрамы, и ты можешь только полюбить их так сильно, что все негативные воспоминания, связанные с ними, исчезнут. Вместе с болью. Мои шрамы рассказывают мою историю, и я не позволю чужим мыслям или мнениям изменить это».

Зузанна

«Я родилась без обеих лучевых костей. В годик мне сделали первую операцию на правую руку. Год спустя врачи решили оперировать мою левую руку. Два разных доктора оперировали мои руки. Первая операция прошла хорошо. Во время второй были осложнения. Врачи не знали, что кость в моей левой руке отличается от тех, что в правой. Когда мне было 15, я заметила, что с моим левым запястьем что-то не так. Мне потребовалась новая операция. Моя болезнь называется гемимелия, она встречается раз на 100 000 человек. У меня всегда были проблемы с моими шрамами — я не могла принять себя из-за них, и другие люди тоже чувствовали себя неловко. Теперь я думаю, что я — это я. Наконец-то я чувствую, что не должна прятаться, это настоящая я».

«Летом 2015 года мой дом сгорел. Моя одежда и моя жизнь исчезли в пламени. Я провела лето в ожоговом отделении на Фулхэм Роад. Мои шрамы и рубцовая ткань продолжают меняться, но я никогда не чувствовала себя красивее, чем сейчас».