Стихи о Войне 1941-1945 и о Победе 9 мая

Короткие и длинные стихи на 9 мая до слез о Победе, о Великой Отечественной войне для детей. Стихи ветеранам на День Победы. Стихи к празднику 9 мая для детей, школьников, для начальной школы, в детский сад, на конкурс для чтецов.

Стихи (до слез) о Великой Отечественной Войне короткие и длинные.

Юлия Друнина

…

На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
— Я ещё, ребята, не жила…

И бойцы вокруг неё толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать — это восемнадцать,
Но ко все́м неумолима смерть…

Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.

Вздрогнет он и отойдёт к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко —
В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле чёрного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
— Я ещё, ребята, не жила…

Муса Джалиль «Варварство»

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных… Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня…
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз…
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,—
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо…
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? —
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.—
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей…

Ольга Берггольц «Ленинградская поэма», отрывок.

О да — иначе не могли
ни те бойцы, ни те шоферы,
когда грузовики вели
по озеру в голодный город.
Холодный ровный свет луны,
снега сияют исступленно,
и со стеклянной вышины
врагу отчетливо видны
внизу идущие колонны.
И воет, воет небосвод,
и свищет воздух, и скрежещет,
под бомбами ломаясь, лед,
и озеро в воронки плещет.
Но вражеской бомбежки хуже,
еще мучительней и злей —
сорокаградусная стужа,
владычащая на земле.
Казалось — солнце не взойдет.
Навеки ночь в застывших звездах,
навеки лунный снег, и лед,
и голубой свистящий воздух.
Казалось, что конец земли…
Но сквозь остывшую планету
на Ленинград машины шли:
он жив еще. Он рядом где-то.
На Ленинград, на Ленинград!
Там на два дня осталось хлеба,
там матери под темным небом
толпой у булочной стоят,
и дрогнут, и молчат, и ждут,
прислушиваются тревожно:
— К заре, сказали, привезут…
— Гражданочки, держаться можно…-
И было так: на всем ходу
машина задняя осела.
Шофер вскочил, шофер на льду.
— Ну, так и есть — мотор заело.
Ремонт на пять минут, пустяк.
Поломка эта — не угроза,
да рук не разогнуть никак:
их на руле свело морозом.
Чуть разогнешь — опять сведет.
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб — две тонны? Он спасет
шестнадцать тысяч ленинградцев.-
И вот — в бензине руки он
смочил, поджег их от мотора,
и быстро двинулся ремонт
в пылающих руках шофера.
Вперед! Как ноют волдыри,
примерзли к варежкам ладони.
Но он доставит хлеб, пригонит
к хлебопекарне до зари.
Шестнадцать тысяч матерей
пайки получат на заре —
сто двадцать пять блокадных грамм
с огнем и кровью пополам.

Георгий Рублев «Памятник»

Это было в мае, на рассвете.
Настал у стен рейхстага бой.
Девочку немецкую заметил
Наш солдат на пыльной мостовой.
У столба, дрожа, она стояла,
В голубых глазах застыл испуг.
И куски свистящего металла
Смерть и муки сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как прощаясь летом
Он свою дочурку целовал.
Может быть отец девчонки этой
Дочь его родную расстрелял.
Но тогда, в Берлине, под обстрелом
Полз боец, и телом заслоня
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.
И, погладив ласковой ладонью,
Он ее на землю опустил.
Говорят, что утром маршал Конев
Сталину об этом доложил.
Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну
Рядовые Армии Советской
Люди, победившие войну!
… И в Берлине, в праздничную дату,
Был воздвигнут, чтоб стоять века,
Памятник Советскому солдату
С девочкой, спасенной на руках.
Он стоит, как символ нашей славы,
Как маяк, светящийся во мгле.
Это он, солдат моей державы,
Охраняет мир на всей земле.

Юлия Друнина «Бинты»

Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем — так учили нас.
Одним движеньем — только в этом жалость…
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: «Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться — беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки».
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.

Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты…
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!

Р. Рождественский

…

Помните! Через века, через года,- помните!
О тех, кто уже не придет никогда,- помните!
Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны!
Хлебом и песней, мечтой и стихами, жизнью просторной,
Каждой секундой, каждым дыханьем будьте достойны!

Люди! Покуда сердца стучатся,- помните!
Какою ценой завоевано счастье,- пожалуйста, помните!
Песню свою отправляя в полет,- помните!
О тех, кто уже никогда не споет,- помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!

Во все времена бессмертной Земли помните!
К мерцающим звездам ведя корабли,- о погибших помните!
Встречайте трепетную весну, люди Земли.
Убейте войну, прокляните войну, люди Земли!
Мечту пронесите через года и жизнью наполните!..
Но о тех, кто уже не придет никогда,- заклинаю,- помните!

Эдуард Асадов «В землянке»

Огонек чадит в жестянке,
Дым махорочный столбом…
Пять бойцов сидят в землянке
И мечтают кто о чем.

В тишине да на покое
Помечтать оно не грех.
Вот один боец с тоскою,
Глаз сощуря, молвил: «Эх!»

И замолк, второй качнулся,
Подавил протяжный вздох,
Вкусно дымом затянулся
И с улыбкой молвил: «Ох!»

«Да»,- ответил третий, взявшись
За починку сапога,
А четвертый, размечтавшись,
Пробасил в ответ: «Ага!»

«Не могу уснуть, нет мочи! —
Пятый вымолвил солдат. —
Ну чего вы, братцы, к ночи
Разболтались про девчат!»

Юрий Твардовский «Монолог убитого солдата»

Я упал. Я убит… Отчего — то снег кажется теплым,
Как перина, которую в детстве стелила мне мать…
И в глазах, как на снимке засвеченном, все стало темным.
Я упал некрасиво… Но я не хотел умирать…
И с хрипящим дыханьем стон вырвался слабый,
Грудь разорвана пулей и забрызган я кровью своей…
Все не так, как я думал и как представлялось когда — то:
Бесполезные крики уже бесполезных друзей…
Я не думал о смерти, хоть видел я смерть неоднажды,
Я стрелял в человека — я спасал свое право на жизнь.
Я не ранен — убит… И такое не может быть дважды.
Боже! Если ты есть, что ж меня не сберег ты, скажи?…
Я убит так нелепо и так удивительно просто,
Мне уже все равно за кого и за что я погиб,
Для меня без ответа осталось так много вопросов,
Знаю я не последний, но я был на свете один…
И в застывший зрачок окунаясь, снежинка не тает…
Для чужих не опасен, своим я помочь не смогу…
Я упал. Я убит. И никто никогда не узнает —
Почему же меня выбрал тот, кто стрелял, почему?…

Наталья Демиденко «У Вечного Огня»

Стоял парнишка в парке зимнем,
Там где звезда у вечного огня.
Снежинки закружились вихрем:
«Ну вот и свиделись, друзья»

И зазвенят сильней набата
Их позывные, как тогда,
Где называли друга братом,
Где пухом не была земля.

Прошепчет тихо: «Вы простите,
Пусть вечным будет ваш покой.
Мы победили их! смотрите!
Вот только я пришел живой…»

Хоть нету праздника Победы,
Как на бумаге не было войны,
Свой долг отдали как их деды —
России лучшие сыны!

Тут на колено парень встанет,
Прощальные произнесет слова,
Героев Родины помянет…
Блеснут седые ордена…

Голос родины

В суровый год мы сами стали строже,
Как темный лес, притихший от дождя,
И, как ни странно, кажется, моложе,
Все потеряв и сызнова найдя.

Средь сероглазых, крепкоплечих, ловких,
С душой как Волга в половодный час,
Мы подружились с говором винтовки,
Запомнив милой Родины наказ.

Нас девушки не песней провожали,
А долгим взглядом, от тоски сухим,
Нас жены крепко к сердцу прижимали,
И мы им обещали: отстоим!

Да, отстоим родимые березы,
Сады и песни дедовской страны,
Чтоб этот снег, впитавший кровь и слезы,
Сгорел в лучах невиданной весны.

Как отдыха душа бы ни хотела,
Как жаждой ни томились бы сердца,
Суровое, мужское наше дело
Мы доведем — и с честью — до конца!

Стих написан: 1941

Юрий Твардовский «Сорок первый»

Приказ — к высоте прорываться,
А в ротах не больше взвода.
В атаку идут новобранцы,
Призыв сорок первого года…

Устали судьбе доверяться,
Надежда — удел живых…
В атаку идут новобранцы,
Кто вспомнит потом о них…

И нету нужды сомневаться,
Что двум не бывать смертям.
В атаку идут новобранцы,
Глотнув фронтовых двести грамм…

Готовы за небо цепляться,
Собой выстилая путь…
В атаку идут новобранцы,
Зажмуриваясь от пуль…

Священное право бояться
Забили ботинками в грязь,
В атаку идут новобранцы,
Неистово матерясь…

Смогли от земли оторваться,
Собой эту землю закрыв…
В атаку идут новобранцы
Сквозь рокот зарниц на прорыв…

Владимир Фабрый «Прости, солдат…»

Приходим к «Неизвестному солдату»
И вспоминаем всех, кто пал в бою,
В том страшном сорок первом-сорок пятом
Сложил геройски голову свою…
Кладём цветы к нему с земным поклоном,
Слезу роняем горько на гранит
И чувствуем, как боем опалённый,
Он сквозь десятилетия глядит.
Победа им досталась морем крови,
Не все пришли к родному очагу…
Сердца потомков светятся любовью
К тем, кто хребет сумел сломать врагу…

Прости, солдат, что имя потеряли,
Не доглядели, не уберегли…
И кости павших так и не собрали…
И медальоны смерти не прочли…

Прости, солдат…

Михаил Ножкин «Глядят на нас фронтовики»

Прошла война, ушла за поворот.
В чехлах стоят гвардейские знамена.
И жизнь, и время движутся вперед,
Отстали только двадцать миллионов.
Остались в поле брани навсегда,
Легли живой дорогою Победы.
За нас легли, затем, чтоб никогда
Нам этой боли в жизни не изведать.

И память нам покоя не дает,
И совесть нас с тобой частенько гложет,
И тридцать лет, и триста лет пройдет,
Никто у нас войны забыть не сможет!

А тех, кто жив, кто чудом уцелел,
Сегодня мы, как чудо изучаем,
Но даже чуду, чуду есть предел –
Все реже их на улице встречаем.
Сквозь шторм свинца, сквозь ураган огня,
Сквозь смерть саму прошли, не зная брода.
Весь мир не может до сих пор понять, —
Как их хватило на четыре года!

Глядят на нас исчезнувшие роты,
Глядят на нас ушедшие полки,
Глядят на нас с надеждой и заботой:
Ну как мы тут, и что у нас за жизнь,
Куда идем семьею многоликой,
Готовы ль так же Родине служить,
Достойны ли истории великой?

Н. Томилина «День Победы 9 Мая»

День Победы 9 Мая –
Праздник мира в стране и весны.
В этот день мы солдат вспоминаем,
Не вернувшихся в семьи с войны.

В этот праздник мы чествуем дедов,
Защитивших родную страну,
Подарившим народам Победу
И вернувшим нам мир и весну!

Жди меня…

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Стих написан: 1941

22 июня 1941 года

Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.

Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.

Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!

Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.

Стих написан: 1943

…

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля —
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…

/автор неизвестен/

Катя Ступак

…

В годы, когда не было мобильных, планшетов,
Когда не просиживали дни с друзьями по скайпу,
Мальчики шли в бои в то жаркое сорок первое лето,
Родные их просто ждали, держались, не плакали.

Мальчики были друг другу защитой — щитами живыми,
Мальчики в одночасье стали взрослыми, смелыми,
Сейчас это дедушки – с глазами по прежнему молодыми…
Ведь юности у них тогда просто н е б ы л о…

Рассказ ветерана

Я, ребята, на войне
В бой ходил, горел в огне.
Мёрз в окопах под Москвой,
Но, как видите, — живой.
Не имел, ребята, права
Я замёрзнуть на снегу,
Утонуть на переправах,
Дом родной отдать врагу.
Должен был прийти я к маме,
Хлеб растить, косить траву.
В День Победы вместе с вами
Видеть неба синеву.
Помнить всех, кто в горький час
Сам погиб, а землю спас…
Я веду сегодня речь
Вот о чём, ребята:
Надо Родину беречь
По-солдатски свято!

Александр Твардовский «Рассказ танкиста»

Был трудный бой… Всё нынче как спросонку…
И только не могу себе простить!
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.

Лет десяти-двенадцати. Бедовый.
Из тех, что главарями у детей.
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.

Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен.
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит! Не выглянуть из башен!
И чёрт его поймёт откуда бьёт!

Вдруг, угадай-ка, за каким домишком, он примостился
Столько всяких дыр!
И вдруг к машине, подбежал парнишка:
«Товарищ командир! Товарищ командир!

Я знаю где их пушка! Я разведал! Я подползал!
Они вон там, в саду!»
«Да где-же, где?!». «А дайте я поеду в танке с вами!
Прямо приведу!»

«Что ж, бой не ждёт! Влезай сюда дружище!»
И вот мы катим к месту вчетвером!
Стоит парнишка. Мины пули свищут!
И только рубашонка пузырём!

«Подъехали — вот здесь!» и с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём!
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.

Я вытер пот. Душила грязь и копоть.
От дома к дому шёл большой пожар.
И помню я сказал: «Спасибо хлопец!»
И руку, как товарищу пожал!

Был трудный бой… Всё нынче как спросонку…
И только не могу себе простить!
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут забыл его спросить!

Вечный огонь

Над могилой, в тихом парке
Расцвели тюльпаны ярко.
Вечно тут огонь горит,
Тут солдат советский спит.

Мы склонились низко-низко
У подножья обелиска,
Наш венок расцвёл на нём
Жарким, пламенным огнём.

Мир солдаты защищали,
Жизнь за нас они отдали.
Сохраним в сердцах своих
Память светлую о них!

Как продолжение жизни солдат
Под звёздами мирной державы
Цветы на ратных могилах горят
Венками немеркнущей славы.

С. Погореловский «Имя»

К разбитому доту
Приходят ребята,
Приносят цветы
На могилу солдата.
Он выполнил долг
Перед нашим народом.
Но как его имя?
Откуда он родом?
В атаке убит он?
Погиб в обороне?
Могила ни слова
О том не проронит.
Ведь надписи нет.
Безответна могила.
Знать, в грозный тот час
Не до надписей было.

К окрестным старушкам
Заходят ребята –
Узнать, расспросить их,
Что было когда-то.
— Что было?!
Ой, милые!..
Грохот, сраженье!
Солдатик остался
Один в окруженье.
Один –
А не сдался
Фашистскому войску.
Геройски сражался
И умер геройски.
Один –
А сдержал,
Поди, целую роту!..
Был молод, черняв,
Невысокого росту.
Попить перед боем
В село забегал он,
Так сказывал, вроде,
Что родом с Урала.
Мы сами сердечного
Тут схоронили –
У старой сосны,
В безымянной могиле.

На сельскую почту
Приходят ребята.
Письмо заказное
Найдёт адресата.
В столицу доставят
Его почтальоны.
Письмо прочитает
Министр обороны.
Вновь списки просмотрят,
За записью запись…
И вот они –
Имя, фамилия, адрес!
И станет в колонну
Героев несметных,
Ещё один станет –
Посмертно,
Бессмертно.

Старушку с Урала
Обнимут ребята.
Сведут её к сыну,
К могиле солдата,
Чьё светлое имя
Цветами увито…
Никто не забыт,
И ничто не забыто!

Т. Белозёров «День Победы»

Майский праздник —
День Победы
Отмечает вся страна.
Надевают наши деды
Боевые ордена.
Их с утра зовёт дорога
На торжественный парад.
И задумчиво с порога
Вслед им бабушки глядят.

Что за праздник?
В небе праздничный салют,
Фейерверки там и тут.
Поздравляет вся страна
Славных ветеранов.
А цветущая весна
Дарит им тюльпаны,
Дарит белую сирень.
Что за славный майский день?

С. Михалков «Нет войны»

Спать легли однажды дети –
Окна все затемнены.
А проснулись на рассвете –
В окнах свет – и нет войны!

Можно больше не прощаться
И на фронт не провожать –
Будут с фронта возвращаться,
Мы героев будем ждать.

Зарастут травой траншеи
На местах былых боёв.
С каждым годом хорошея,
Встанут сотни городов.

И в хорошие минуты
Вспомнишь ты и вспомню я,
Как от вражьих полчищ лютых
Очищали мы края.

Вспомним всё: как мы дружили,
Как пожары мы тушили,
Как у нашего крыльца
Молоком парным поили
Поседевшего от пыли,
Утомлённого бойца.

Не забудем тех героев,
Что лежат в земле сырой,
Жизнь отдав на поле боя
За народ, за нас с тобой…

Слава нашим генералам,
Слава нашим адмиралам
И солдатам рядовым –
Пешим, плавающим, конным,
Утомлённым, закалённым!
Слава павшим и живым –
От души спасибо им!

Что такое День Победы

Что такое День Победы?
Это утренний парад:
Едут танки и ракеты,
Марширует строй солдат.

Что такое День Победы?
Это праздничный салют:
Фейерверк взлетает в небо,
Рассыпаясь там и тут.

Что такое День Победы?
Это песни за столом,
Это речи и беседы,
Это дедушкин альбом.

Это фрукты и конфеты,
Это запахи весны…
Что такое День Победы –
Это значит – нет войны.

Наталья Демиденко

…

А ты сегодня прошагаешь
Среди Героев боевых.
В одном полку как прежде встанешь,
Пускай и нет тебя в живых.

А может рядом встанет кто-то,
С кем ты тогда делил ночлег.
Курили вместе вы махорку,
Иль он давал тебе совет.

В одном ряду теперь пехота,
Десант, сапер, артиллерист.
Бойцы небесного здесь фронта,
И медик есть, и есть артист.

Пусть не у всех звезда Героя,
Но каждая семья хранит
Частичку радости и горя,
И с гордостью за вас стоит.

Солдат в полку ты этом вечном
Бессмертных войнов и живых,
Поток героев бесконечный,
Как будто снова молодых.

Стихи о Великой Отечественной войне

Еще заря, лаская небо,
Стелила легкой дымкой шаль,
Еще в росе колосья хлеба,
А в золоте речная даль,
Еще к земле клонились травы
Роняя розовый наряд,
А смерть ждала, о, боже правый!
И жерло пушки жег снаряд.
Огнем и пеплом мир нарушив,
Взрывная вздыбилась волна,
И не было больней и суше,
Короче слова, чем – Война!
Плачьте, ивы.
Ивы, ивы! Плачьте, ивы, плачьте,
До земли, склоняя скорбно ветви,
Слез своих серебряных не прячьте.
Тихий шелест листьев, словно реквием.
Плачьте над могилою солдатской,
Словно над сыновнею судьбою,
Плачьте, ивы, над могилой братской.
К вам иду нехоженой тропою.
Плачьте будто матери и жены,
Плачьте, как невесты в горе плачут,
Если дождь шумит в листве зеленой,
Для меня так много это значит.
Плачьте, ивы, детскими слезами,
Каждой ветвью прикасаясь к звездам,
Вы своими видели глазами —
Жизнями солдат был мир воссоздан.
Плачьте над несбывшейся мечтою,
Над любовью плачьте неокрепшей,
Светлых слез здесь каждый воин стоит,
Да и мне здесь с вами плакать легче.
***
Незахороненным солдатам…
Как не возможно предсказать
Позор, величье или славу,
Как должно честь тому воздать,
Кто заслужил ее по праву.
Они лежат в земле сырой,
Забытые на поруганье.
И только вешнею порой
Раздастся краткое рыданье,
И слез березовый поток
В глубь тайной бездны устремится,
Да дрогнет трепетный листок
От стона зверя, крика птицы.
И вновь в молчанье гробовом
Лежат смиренные солдаты.
И только в небе грозовом
Еще сверкают смерти даты.
***
Русские церкви — святыни безгрешные,
плачете, видя разор?
Видите, вдовы стоят безутешные,
детства бессонного взор?
Слышите, стонут деревья сожженные,
Землю снарядами рвут?!
Души стреляющих опустошенные
к вам на поклон не придут.
Матери тают от горя великого,
кто вытрет слёзы платком?
Сколько в стервятниках страшного, дикого,
кара найдёт их потом?!
***
Ты замертво упал в колосья хлеба,
Свинцовый ветер несся над тобой,
В глазах отражены почти полнеба,
И облака в оправе золотой.
В размахе рук такая ширь сокрыта,
Мечты и грезы словно наяву,
И пулемет стучал как конь копытом,
И сыпал смерть в пожухлую траву.
Твой первый бой и он же был последним,
Огню навстречу сделан первый шаг,
И вечность, отражаясь в лике бледном,
В тот день была свидетелем атак.
И детским звонким голосом кричала,
Лилась дождем — слезами матерей,
Но ничего нельзя начать сначала,
Предсмертный взгляд из памяти стереть.
И шла война назад дорогой длинной,
На запад, где когда-то началась,
В развалины столь жалкого Берлина,
Где рухнула фашиствующих власть.
***
Поражение
И вновь я звания лишен,
В строю мой голос не звучит.
А значит: снова побежден,
А это значит: я – убит!
Что спросишь с мертвого теперь,
Когда под грудою камней,
Истлело вечное – поверь!
Но корни тянутся ко мне
И, поднимая ветви ввысь
Навстречу звездам и ветрам,
Кричат, безумствуя – держись!
Затягивая рваный шрам.
Что значит снова победить,
И дать трубе своей запеть?
Остаться в этом мире жить,
И что-то главное успеть!
Нам рано петь за упокой,
Не для того нам жизнь дана.
Оставить в памяти людской,
Свои поступки и дела!
***
Бывшим узникам к/лагерей —
Детей загнали в сумрачный вагон,
Где не хватало воздуха и света,
От горя выл взволнованный перрон,
Роняло небо слезы до рассвета.
Крик рвался в души и срывался прочь,
Оставив пустоту в грудном проеме,
И невозможно было превозмочь
Фашистскую, тупую неуемность.
Прикладов стук и блеск визжащих пуль,
И на одежде детской след ожога,
Предательской полиции патруль,
И окрик в сердце языка чужого.
И неподдельность ужаса в глазах,
Ладоней простирающихся к небу,
Отчаяние в детских голосах,
Где навсегда смешались быль и небыль.
И стук колес по рельсам в тишине
Гнетущей, устрашающей, жестокой.
И становилось холодно луне
Такой же, как ребенок, одинокой.
***
А колес перестук вникуда торопил,
Вслед составам кричали и выли старухи,
Знали, деток фашисты везут в Саласпилс,
Матерей, оставляя в тоске и разрухе.
Через травмы потерь, через горечь разлук
Ты прошла этот ад, оскорбленье и голод,
И в раскрытых ладошках измученных рук
Сохранился гнетущего ужаса холод.
Но в доверчивом сердце живет до сих пор
Неподдельное чудо – душевная сила,
Лишь остался в глазах бесконечный укор
Вслед кровавой войне, той, что насмерть косила.
***
Кровавый бой был яростно жесток,
Железный лязг, да краткий вскрик предсмертный,
И снова устремляясь на восток
Фашисты проходили километры.
А позади сожженные дома,
Да трупы искалеченных детишек,
Стрельбою раскаленный автомат
В глаза людей от ужаса притихших
Глядел, и нависала тишина,
И всем казалось, что вот-вот проснутся,
Но мокла под рубахою спина,
Поняв, что уж не смогут улыбнуться
Ни солнцу, ни ребенку в ранний час,
Преодолев животный страх и ужас.
О, сколько было смелых среди вас,
В крови лежавших на январской стуже!
Но наступил и сорок пятый год,
И бой последний был у стен Рейхстага,
Что завершил возмездия поход,
Сияя над Берлином алым стягом.
***
Ветерану войны г. Волгограда
Легко ступая по земле,
Ушла разведка в ночь,
Полк, исчезающий во мгле,
Не сможет им помочь.
И до рассвета мост взорвать,
Врагу, не дав пройти,
В плен не попасться, не предать
На огненном пути.
Сапог покрыла лебеда
Зеленою пыльцой,
Их было семеро тогда,
Бегущих, под свинцом.
И лай собачий нарастал,
Стучала кровь в висок,
Дон ослепительно блистал,
Манил к себе песок.
Седым ракитам не укрыть,
Не спрятать семерых,
Но брошен жребий, и прикрыть
Оставили двоих.
Все ближе беспощадный враг,
Не отступить назад,
Фашистский вопль и кровь собак
От взорванных гранат.
Вдруг захлебнулся автомат…
И обнял сын отца…
Но живы пятеро солдат,
Дошедших до конца.
Хранит затихший буерак
Святые имена,
Как орден вспыхнет алый мак
Вслед давним временам.
***
Мирные граждане на войне
И в лязге, и в скрежете черных металлов,
И в реве моторов угроза слышна,
Казалось, что просто дышать перестала,
Что больше уже никому не нужна.
Но окрик солдата привел вновь в сознанье,
Он, дернул за руку, толкнув прямо в снег,
Казалось мне вечностью то ожиданье,
Когда вновь поднимет меня человек.
Орудия где-то звучали устало,
И пламя рвалось их разбитых окон,
А снег подо мною стал липким и талым,
И тяжесть сдавила грудь с разных сторон.
С трудом выбиралась из страшного плена,
В прогорклые запахи до тошноты,
Но я, оставаясь стоять на коленях,
Смотрела в кровавый провал черноты
Зияющей раны лихого солдата…
Не встанет, не скажет: — Беги-ка домой!
Война или я перед ним виновата
Была той жестокой кровавой зимой…
***
Так долго отступая на восток,
Сердца томились грустью безотрадной,
Кровавый бой был яростно жесток,
Две силы бились насмерть беспощадно.
И содрогалось все в кромешной мгле,
Где вспышкам и разрывам было тесно,
И столько мертвых стыло на земле,
Их имена поныне неизвестны.
Отстроившись, поднялся Сталинград,
Смертельные омыла Волга раны,
И сколько б не считали лет подряд,
Не перечесть могильные курганы.
То маком вспыхнет поле иногда,
То васильком к утру займется, синим.
Нам не забыть погибших никогда,
Ведь каждый лепесток нам шепчет имя.
Я знаю, что кому-то невдомек,
Зачем так принимаю к сердцу близко,
Когда с цветком вихрастый паренек
Взволнованно стоит у обелиска.
***
Это я в сорок первом погиб на войне,
Ни креста на могиле, ни даты.
На восток, отступая в смертельном огне,
Второпях хоронили солдаты.
Но мой холмик размыт был дождями весной,
Никого не виню, в том ли дело?
Ведь к родимым местам птицы вновь надо мной
Высоко в небесах пролетали.
Твердо верю, друзья где-то песни поют,
По проспектам развешаны флаги,
И летит в поднебесье победный салют
Нашей славе и нашей отваге,
Офицеры России в едином строю,
И в солдатском «ура» троекратном,
Обжигающим сердце и душу мою.
Потому мне легко и отрадно,
Что не сломлен фашизмом великий народ,
И, пройдя через все испытанья,
В майский день завершил свой священный поход
Заслужив всей планеты признанье!
***
Если я доживу до победы,
То, пройдя этот огненный ад,
Я с женой и детьми пообедать
Непременно приду в старый сад.
Под цветущею грушей, иль сливой
Стол накроем, поставим вино…
Как же детской улыбки счастливой
Я, ребята, не видел давно!
Не разрывами бомб и снарядов
Оглушенный я буду молчать,
Птичьей трелью, красою нарядов.
Будет сердце в восторге кричать,
Видя вспышки салюта в полнеба,
Самому орденами блистать.
Я так долго на родине не был,
Что о мире решил помечтать!
Но сегодня окопы седые,
Едкой гарью пропахла весна.
До чего же мы все молодые!
Жить отчаянно хочется нам!
***
Разве ты не любил, неизвестный солдат,
Не смеялся в цветущей сирени?
Только ночью война под огнем канонад,
Навалилась зловещею тенью.
Зазвучал по стране колокольный набат,
И бежал ты под пулей свистящей.
Сколько было тебе, неизвестный солдат,
И мечтам твоим к звездам летящим?
Сколько было другому, кто падая в снег,
Вспоминал, как в родимой сторонке
Над окном поселился скворец по весне…
Но могилою стала воронка.
Кем ты был в мирной жизни и кем мог бы стать?
Сколько весен мог встретить и женщин,
Дочка с сыном могли у тебя подрастать…
Холм могильный осколком увенчан.
Потеряли надежду ждать мать и отец,
Ни письма, ни могилы — невесте.
А в солдатское сердце попавший свинец
Сделал все, чтоб ты стал неизвестен…
***
Исповедь немецкого солдата
Столь жуткого не видел я нигде,
Позиции подобной не приемлю,
Его топили в ледяной воде,
И танками закатывали в землю,
Его на дню бомбили много раз,
А это может пережить не каждый,
Когда взрывался рядышком фугас.
Он умирал от голода и жажды,
Кусок горбушки, видя перед сном,
Укрывшись разноцветьем звездных мантий,
Но обожженный яростным огнем,
В атаку поднимался по команде,
И все-таки всем бедам, вопреки
Он не утратил чувства состраданья,
Внимал мольбам протянутой руки,
Взгляд, опустив стыдливо в оправданье,
Что нечем пленных накормить порой,
И ту старуху у сожженной хаты,
Но нарушая вдруг солдатский строй,
Бросался к ним с последним виновато.
Вот по руинам строем я иду,
Казалось бы – достиг, чего хотелось,
Но видя бесконечную беду,
Я содрогался всем промерзшим телом.
Ведь это я незвано шел сюда,
Круша, сжигая, все, что было свято…
Я знаю, не простится никогда
Мне это русским праведным солдатом.
***
Соседи.
Пока я бил врага под Сталинградом,
И мне свинцовый ветер рвал шинель,
В Алма-Ате ты отзвук канонады
Ложился слушать в теплую постель.
А я в окопах мерз, стрелял по танкам,
Ходил в разведку, хоронил друзей,
А ты плясал под старую тальянку,
И грабил потихонечку музей.
Краюху хлеба, дав за две картины,
Скупал, что мог, и продавал, что мог.
А я в болоте гнил, глотая тину,
Не чувствуя от ран ни рук, ни ног.
Я брал Берлин, входил с боями в Прагу,
И, возвратясь к обугленной избе,
Хромая, шел подписывать бумагу,
Трофейные часы, отдав тебе.
Не думал я, что возвратясь из пекла,
Засеяв землю, веря и терпя,
Отстроив дом, подняв страну из пепла,
С наградами увижу и тебя.
***
В чистом поле посреди вселенной
Памятник танкистам в небо взвился,
Чтобы вечной памятью нетленной
Разум человечества копился.
Зажигаю свечи вряд – четыре,
Словно души их горят, не гаснут,
Если я живу в беспечном мире,
Значит, смерть героев не напрасна.
В рюмке водка искорками светит,
Пахнет корка хлеба печью, домом,
И у них должно быть были дети,
Я ведь с ними даже не знакома.
Только верю, что в краю далеком,
Где-то на границе с Беларусью,
У могилы скорбно одинокой
Кто-то тоже выпьет с тихой грустью.
***
В мае грозы гремят над Россией,
В небе яркие вспышки видны.
Слава, мужество, доблесть и сила
Нас к великой победе вели
Через все испытанья и беды,
Миллионы разлук и смертей,
Чтоб триумф долгожданной победы
Отразился в слезах матерей.
В черном мраморе скорбные плиты,
Но над ними колдует весна,
И в деяньях ее и молитвах
Оживает сирень ото сна,
Как невеста идет на причастье,
Наряжаясь в свой белый наряд,
И салютов огни всем на счастье
Над Россией, взлетая, горят.
Слез не прячут счастливые лица,
Ветеранов объятья крепки,
И сверкает слеза на ресницах,
Если строем идут моряки,
А за ними шагает пехота,
Замыкая победный парад,
Как когда-то за ротою рота
Шли в огонь защищать Сталинград.
И под Курском дрались и в Берлине,
Алой кровью пылал небосвод,
И к Победе дорогой былинной
Шел в бессмертье великий народ.
***
Крепись, страна!
Когда закончится война,
И вновь домой вернутся дети,
Вздохнет уставшая страна
И всем простит на этом свете.
Слезу горячую смахнет,
И, заломив до хруста руки,
Распашет землю, хлеб пожнет,
Чтоб только сыты были внуки.
А будет ветер злобно выть
Кровавым всполохом заката,
Не опуская головы,
Ударит в колокол набатом!
Крепись, любимая страна!
Придет конец твоим терзаньям.
Наступит новая весна
Во славе, доблести, признанье!
***
Мы верим погибшим солдатам,
И мертвые верят живым.
У насыпи братской могилы…
Я. Смеляков.
Мы верим всем, погибшим в ту войну,
И тем, кто возвратился после ада,
Застав живыми мирную весну
На площадях московских в день парада.
Мы верим им, как сыну верит мать,
Как верят женам, выжившим в блокаду,
И никому той веры не отнять
У переживших ужас канонады.
Ударов сердца их не заглушить,
Не замутить все пламенные души,
Мы победили, чтобы вечно жить,
И никому той веры не разрушить!
***
Лежат цветы у обелисков,
Горит огонь меж черных плит.
В бессмертье путь такой не близкий,
Он неразрывно с жизнью слит.
Бьют барабаны, плачут трубы,
Идут полки за рядом ряд,
И вдов запекшиеся губы
Молитвы горестно твердят.
Народ и армия — едины,
Пусть будет крепок их союз.
Веками люди-исполины
С мечом в руках хранили Русь!
***
В мае грозы гремят над Россией,
В небе яркие вспышки видны.
Слава, мужество, доблесть и сила
Нас к великой победе вели
Через все испытанья и беды,
Миллионы разлук и смертей,
Чтоб триумф долгожданной победы
Отразился в слезах матерей.
В черном мраморе скорбные плиты,
Но над ними колдует весна,
И в деяньях ее и молитвах
Оживает сирень ото сна,
Как невеста идет на причастье,
Наряжаясь в свой белый наряд,
И салютов огни всем на счастье
Над Россией, взлетая, горят.
Слез не прячут счастливые лица,
Ветеранов объятья крепки,
И сверкает слеза на ресницах,
Если строем идут моряки,
А за ними шагает пехота,
Замыкая победный парад,
Как когда-то за ротою рота
Шли в огонь защищать Сталинград.
И под Курском дрались и в Берлине,
Алой кровью пылал небосвод,
И к Победе дорогой былинной
Шел в бессмертье великий народ.
***
Весна 45 года
Громкие шаги. Удары сердца.
Ты в дверном проеме. И живой!
Все казалось век не отогреться
Мне на гимнастерке полевой.
Пересохли за войну все слезы,
Не щадила проклятая нас:
Беженские грабила обозы,
Разрывала в клочья, как фугас,
И бомбила без конца и края,
Голодом морила в холода,
Два полена нам казались раем,
Если в котелке была вода.
И сегодня всем еще несладко,
Полдеревни выжжено дотла,
Но в твоей потертой старой скатке,
Столько долгожданного тепла!
На лице рубец косой и синий,
А в глазах сквозь радость — боль и грусть.
Сколько вас таких по всей России?!
Сколько обещавших: — Я вернусь!
Сколько по лесам, гнилым болотам,
В городах разрушенных могил?
С фронта недождавшихся кого-то,
Сколько их? Ответить где взять сил?
И молчу, в объятьях замирая,
Горестно вдыхая дым войны.
В окна довоенного сарая
Рвется крик Победы и весны!
***
День Победы
Опять весна и праздничный салют,
И в сорок пятом было так когда-то,
И снова в скорбной памяти встают,
Как чудо, уцелевшие солдаты,
И павшие в заснеженных полях,
В горах, болотах, городах и селах,
Могилами усеян длинный шлях,
Путь до Берлина трудный невеселый.
И матери, и жены тех ребят,
Невесты в черных траурных накидках,
И сестры до сих пор еще скорбят,
Повиснув в ожиданьи на калитках.
О память, память! Ты еще хранишь
Тревожный год, тот страшный сорок первый,
Его испепеляющую тишь,
Надрывами истерзанные нервы.
Жестоко ранишь всякого, кто знал
Какой ценой нам всем далась победа,
Чтоб ненавистной злобы арсенал
Никто на всей планете не изведал!
***
Россошки
Над Россошками синее небо
Развернуло свое полотно,
Как давно я с друзьями здесь не был,
Многим пасть было здесь суждено.
Истомленные жаждой и зноем,
Находясь под прицельным огнем,
Под бомбежки пронзительным воем
Мы мечтали все лишь об одном:
Сокрушить нечисть злобную эту,
Прочь прогнать с нашей русской земли,
Но ее паутинные сети
Мы тогда разорвать не могли.
Бились долго, жестоко, натужась,
Не щадя истребляя свинцом,
И фашиста охватывал ужас,
Видя жуткое смерти лицо…
Поле брани, по счету какое?
Куликовское. Бородино.
Величайшее горе людское
Испытать было русским дано.
Здесь в Россошках два траурных поля,
Сотни ль, тысячи павших солдат
Уместились на этом раздолье?
И звучит колокольный набат,
Реет гордо священное знамя
Здесь, где бились бойцы до конца;
И разносят ветра нашу память,
Проникая потомкам в сердца.
***
Война несет народам лихолетье.
И как позволил только человек
Воинственность двадцатого столетья
Перенести опять в грядущий век?
О, Родина моя! В огне пылая,
Вновь по погибшим плачешь ты, скорбя.
От голода, разрухи изнывая,
Ты столько горя вынесла, терпя.
Вела бои за Тулу, Керчь, Одессу,
За Сталинград, за Киев, Ленинград.
А сколько о войне сложили песен,
А сколько на груди солдат – наград!
Немало их без времени ушедших,
В родной земле нашли они приют.
Для них — дурман сирени сумасшедший,
Для них гремит блистательный салют!
Все меньше их, но за спиной героев –
Афганцы, Приднестровцы, из Чечни
Шагают воины единым строем,
Надежный и реальный щит страны.
Присягу принимают вновь курсанты,
Отдать клянутся жизнь родной стране.
И отбивают новый век куранты,
И гимн звучит о мире и весне!
Сады цветут и подрастают дети.
Мы на пороге выбора стоим.
Остановить все войны на планете
Мы можем, если только захотим.
***
Я пришел с войны домой.
Я пришел с войны зимой,
Встретил снег тоскливым хрустом,
Возвратился вновь домой,
В нем так холодно и пусто.
А в печи огонь погас,
У икон огарок свечки,
И не рук, не милых глаз,
И на зов мой ни словечка.
Что, скажи, ждет впереди,
Ветер – странник одинокий,
Льются черные дожди,
Льются черные потоки,
Растекаясь по крыльцу,
На ресницы льют и щеки,
По холодному лицу
Бьют меня с небес высоких.
И откуда, не понять
Ни тебе, ни мне, попутчик,
Сил брала родная мать,
Разгоняя эти тучи.
Снова ливни на плацу,
Льются черные потоки,
По холодному лицу
На ресницы и на щеки.
Приходил с войны зимой,
Снег встречал тоскливым хрустом,
Приходил с войны домой,
Где без мамы стало пусто.
***
Мы Европу с тобой отстояли,
И Варшава цела и Париж,
И соборы, что в Вене ваяли,
И Рейхстаг, где сегодня стоишь.
А страна наша в пепле и дыме,
В грудах камня лежат города.
И земля ковылями седыми
От смертей поросла навсегда.
Вновь вернемся на Волгу и к Дону,
И в Хатынь, ты — фашист, так и знай!
Синевой вод байкальских бездонных
Не сравнятся ни Рейн, ни Дунай.
Мы омоем смертельные раны,
Восстановим Отчизну свою.
Над Москвою-рекой утром ранним
Соловьи, заливаясь, споют.
***
Блеск орденов.
Как долго рубцуются раны
От пуль, от осколков, огня.
Редеют ряды ветеранов
В преддверьи победного дня.
Все меньше их лиц благородных,
Отважных и храбрых сердец.
За то, что б стране быть свободной,
Когда-то погиб мой отец.
Не встретил он майское утро,
Не видел победных огней…
О, жизни великая мудрость,
Чем горше, тем люди сильней.
Не меркнет с годами их слава,
В их честь все народы встают.
Защиту Отчизны по праву
Вновь юным сердцам отдают.
С трудом заживают все раны,
Но статус солдата не нов.
Всё реже ряды ветеранов,
Но ярче блеск их орденов!
***
Когда отгремели, затихли бои,
И пушки в чехлах замолчали,
Отец, перечли мы все письма твои,
О чем вы на фронте мечтали.
Чтоб ранней весной распускалась сирень,
Чтоб солнышко в окна светило,
Военной годины зловещая тень
Страну стороной обходила.
Чтоб смерть не косила безусых солдат,
Их кровь на снегу не алела,
К зеленым дубравам склонялся закат,
Душа по ночам не болела.
Чтоб дети росли, зацветали сады,
В полях колосилась пшеница,
Чтоб женщины наши не знали нужды,
Чтоб вспыхнул салют над столицей.
Давно отгремели, затихли бои,
И пушки в чехлах замолчали,
Отец, наизусть помним письма твои,
О чем вы на фронте мечтали.
***
В одном строю, чеканя шаг, шагают ветераны,
И, развивающийся стяг былые лечит раны,
Им нелегко сейчас идти, но в молодость былую
они весь мир смогли пройти, спасти страну родную.
коварный беспощадный враг вел бой ожесточенный,
но поднимался алый флаг к победе возрождённый,
и гнали лютого врага до самого Рейхстага,
кому Отчизна дорога, дрались под красным стягом.
И воскрешали города, и строились плотины,
хоть были платою всегда морщины и седины,
Победу одержал солдат, жизнь стала высшей платой
звон на параде от наград, когда идут солдаты.
***
Ветераны на Мамаевом кургане.
По ступеням, шагая вверх,
Вспоминаем с тобою тех,
Кто в свинцово кровавой мгле,
Прижимался к сырой земле,
Тех, кто раненный шел вперед,
Поднимая в атаку взвод,
И под танком в последний миг,
Видел радостным этот мир,
По глоточку из фляжек вновь,
Мы с тобою пьем за любовь,
Что сжигала сердца солдат,
Грозной силой вела в закат,
За того, кто не долюбил,
Или чашу сполна испил,
За Россию и за детей,
За любимых и матерей.
И за тех, кто теперь стоит,
На заставах, как грозный щит,
За пропавших солдат в Чечне,
Кто в афганской погиб войне,
Пьем за чести святой закон,
За союз золотых погон.
Наш салют и бокалов звон,
До земли им от нас поклон.
***
На вершине Мамаева Кургана
Передо мной синеет океан
Небес и Волги, слившихся в безбрежье,
Как остров славы — мужества курган,
Здесь — Сталинградское правобережье.
На этой стороне шел страшный бой,
Здесь бились насмерть и во имя жизни,
Здесь, где стою с поникшей головой,
Гордясь своим народом и Отчизной.
Здесь, где был сломлен оголтелый враг,
Несущий миллионам смерть и ужас,
Струился на руинах алый флаг
Зарей победы на февральской стуже.
И потому запомнился навек
Горящей Волги небывалый пламень,
Здесь каждый камень мстил как человек,
И каждый человек был тверд как камень.
Тропой священной поднимаясь вверх,
Я каждым нервом чувствую и знаю:
Чей стон, чей крик – напоминанье тех,
Кто нес к Рейхстагу боевое знамя.
Передо мной синеет океан
Небес и Волги, слившихся в безбрежье,
Войны священной мужества курган —
Могилы павших на правобережье.
***
Я помню страшный год в конце войны,
Как вряд дома сожженные стояли,
Как таял снег от гари и весны,
И женщины в безумии молчали.
Рыдал ребенок, спрятавшись за мать,
И в саже пальцы трепетно дрожали,
И чувства невозможно передать,
И взгляды, что войска сопровождали.
Ведь шли на запад воины теперь,
А в их домах разруха и унынье,
Разбиты стекла, выломана дверь,
И пахло прошлогоднею полынью.
В пальто потертых, стареньких платках,
От нищеты кромешной души рвались,
Голодные детишки на руках,
Надеждой только в холод согревались.
Но в каждом сердце женщины – любовь
К ребенку, проходившему солдату,
А я сегодня с болью слышу вновь,
Как мать малютку поливает матом.
Что испытала, вынесла она?
Какое горе очерствило душу?
Афганская, Чеченская война
Сумели доброту ее разрушить?
Окурок непогасший на губах,
И маникюр, и волосы в ажуре,
И все-таки неласкова, груба,
Хоть в доме муж пьет чай под абажуром.
Но слезы льет безудержно малыш,
И стынет в сердце горькая досада…
Я помню, мама, как ты все твердишь:
— Не плачь, родная доченька, не надо…
***
Факт из воспоминаний детей Сталинграда
Как белый мрамор детское лицо,
В глазах раскрытых синий пламень неба,
Убит ребенок огненным свинцом,
Хотя ни в чем он виноватым не был.
Осколком мины срезана рука,
Другой жестоко впился под лопатку,
Но у солдата не было платка,
Накрыл ребенка просто плащ-палаткой.
Бежали рядом дети и бойцы,
А вслед летели пули и снаряды,
И проклинали Гитлера отцы,
И матери сражались в Сталинграде.
Безбожная кровавая война.
Не плакал ли Господь на царском троне?
Быть может, ждал, когда падёт страна
Пред нечистью фашистскою в поклоне?!
Но мы не ждали милости тогда,
И выдержали в тяжком испытаньи,
Врагу, сдавая в битвах города,
Мы отмеряли горю покаянья.
Страны великой силу взяв в кулак,
Ударили по гадине коварной,
И водрузили над рейхстагом флаг
В великий день победы легендарной.
Мы трудно поднимались из руин,
Штыком врезались в небо обелиски,
Неизгладимой горечью седин
В нас отзывался тот поход неблизкий.
Над Волгой глыба Памяти стоит
А белый мрамор, как ребячьи лица,
Он боль потерь в себе теперь хранит,
Чтоб никогда войне не повториться.
***
… упала на столбик сосновый
звезда из фанеры…
Сергей Орлов.
Только смысл сознанье обрело,
Тело набралось не дюжей силой,
Черное зловещее крыло
Заслонило надолго Россию.
И в полях, у речки в камышах,
Где росла несметная лавина,
Умолкала хрупкая душа
Русского солдата-исполина.
Но опять штыками рвали тьму,
Пробиваясь в месиве кровавом,
И не веря Богу самому,
На планете бой вершили правый.
Памятник солдату в полный рост
Не ваяли над землей сырою.
Сколько на земле фанерных звезд
Выросло той страшною порою!
Было ль всем тогда до красоты
С черною армадой за плечами?
Ведь глядят созвездья с высоты,
Освещая звезды те лучами.
***
Лежат цветы у обелисков,
Горит огонь меж черных плит,
В бессмертье путь такой неблизкий,
Он неразрывно с жизнью слит.
Над площадями гул метелей,
Февраль засыпал все пути.
Снег на погонах и шинелях,
Снег на висках седых блестит.
Бьют барабаны, плачут трубы,
Идут полки за рядом ряд.
И вдов запекшиеся губы
Молитвы горестно твердят.
С мечом в руках иль с автоматом
Россию свято берегли.
Наград, не требуя, солдаты
Ей отдавали что могли.
***
Сколько о войне уже сказали,
Сколько спето песен о боях,
Как бойцы в окопах замерзали,
Как горели в танках на полях.
Траками с земли срывая кожу,
Рвали в клочья пашни и луга,
А война вела по бездорожью,
И кипела Курская дуга.
Каждый дом пылал под Сталинградом,
Все потери трудно перечесть,
Для страны высокою наградой
Были стойкость, мужество и честь.
Празднуя Победу, а не тризну,
Вспоминаем павших каждый год,
Что сердца отдали за отчизну
И многострадальный наш народ.
Чтобы войны землю не терзали,
В детских душах не селился страх,
Много войне уже сказали,
Многое останется в сердцах.
***
Победа нам досталась нелегко,
И потому в сердцах хранится свято,
Ведь чувство веры слишком велико
В бессмертие советского солдата.
Он все прошел во имя нас с тобой,
Кровавым потом поливая землю,
Россия – мать вела своей мольбой
Его к победе, и надежда крепла.
Мы поднялись над тяготами бед,
Утраты отсчитав весомой мерой,
Чтоб запылал над радугой рассвет,
И в космос полетели с мощной верой
В народ российский, в дерзкую мечту,
В науку и несокрушимость силы,
Чтоб русский дух поднять на высоту
Бесценной нашей родины- России!!!
***
Все дальше мы от страшной той войны,
Все реже боль о ней напоминает,
Но вдруг приходит к нам из тишины
Та память, что все чувствует и знает.
Она нам спать ночами не дает,
Так тяжелы картины Сталинграда,
Беспрецедентен этот тяжкий гнет
Кромешного испытанного ада.
А кто мне скажет: Было ль это где?
Пусть мне ответят, я бесспорно внемлю.
Бушующее пламя на воде,
И тысячи снарядов треплют землю.
Там трупы женщин, крики их детей,
Развалины домов и холод лютый,
Но не было мощнее крепостей
И в феврале красивее салютов.
Все дальше мы от ужасов войны,
С каким трудом зарубцевались раны…
Спасибо вам, Защитники страны!
Поклон вселенский, наши Ветераны!
***
Ты говоришь – пора забыть о прошлом,
Что темы есть куда теперь важней,
Что бой – смертельным называть так пошло,
Что есть стихи и слаще и нежней.
А я вновь поднимаюсь по ступеням,
И, ветви ивы отстранив рукой,
Склоняюсь перед ними на колени,
Слезами не нарушив ваш покой,
Кладу цветы на срез гранита пыльный,
Где блики солнца – памяти печать.
У обелисков и холмов могильных
Подолгу научилась я молчать.
Читаю даты смерти и рожденья,
Святые дорогие имена,
И мне плевать на чье-то осужденье,
Ведь где-то вновь беснуется война.
Еще летят снаряды, гибнут дети,
В ущельях гор идет смертельный бой,
И вновь выносят мертвых на рассвете
Мальчишек не известных нам с тобой.
И что мне те, дельцы и наркоманы,
И бомжи в их потертых сюртуках,
И доллары, лежащие в карманах,
На счете в банках или в сундуках?
И что мне чьи-то низменные вкусы,
Когда в стране давно царит разбой.
Я ненавижу выскочек и трусов,
И славлю защитивших нас с тобой.
***
Не затихает боль земли,
Стучит в сердца набатом память,
Там, где солдаты полегли,
Горит немеркнущее пламя.
И миллионы душ в огне
К живым взывают бесконечно,
Чтоб помнили в грядущем дне,
Служа отчизне безупречно,
Тот жуткий дух концлагерей,
И страшный запах крематорий,
И детский крик: — Меня согрей!
И жуткий материнский вторил…
Нет, не затихнут боль и гнев,
Забыть нельзя страданья эти,
Идет, сквозь время страх презрев,
Народ космических столетий.
***
У меня было мирное детство,
Жизнь была беззаботно легка,
Мне от деда остались в наследство
Полноводная Волга – река,
И земля, что пропитана кровью,
И кудрявые ветви берез,
Что сажали с великой любовью,
Орошая их каплями слез,
Птичий гомон и хлебное поле,
Перелески, дороги, луга,
Всему миру, знакомый до боли,
В скорбных плитах Мамаев Курган.
Мне остался серебряный иней
На пушистых ресницах детей,
Шепот листьев и свист соловьиный,
Бескорыстие русских людей.
Что еще мне в наследство осталось?
Задаю себе вечный вопрос:
— Как смертельную боль и усталость
Дед с народом в войну перенес?
По погибшим мы правили тризну
И венчали могилу звездой.
Нам беречь завещали отчизну,
Ясный месяц над тихой водой.
В Волгограде могила святая.
Теплым воском стекает свеча.
Я, страницы наследства листая,
Рубану резким словом с плеча:
Все живем мы сейчас не по средствам,
Бьет страну лиходейская дрожь.
Мы теряем такое наследство,
И историю ставим не в грош.
Завещали нам мирное братство,
Всех народов большую семью.
Где наследное это богатство?
Что скажу над могилой ему?
У меня было мирное детство.
Жизнь была и светла и легка.
Мне от деда остались в наследство
Жизнь, свобода и мир на века.
***
Когда закончится война,
и сыновья домой вернутся,
чтоб благодарная страна
могла с надеждой улыбнуться.
Прольется чистый светлый дождь,
Тела омоет всех погибших,
на удушающую ложь,
На всех, бесчестье сокрушивших.
Когда закончится война,
Солдат свои залечит раны,
Придет желанная весна,
Воронки зарастут бурьяном.
На обжигающей золе
Кровь запеклась смолой густою,
Там маки вспыхнут на земле,
Поля — пшеницей золотою.
Когда закончится война,
свои откроем настежь двери,
быть может, встанем у окна,
чтоб в мирный день с трудом поверить!
Уймется детских страхов дрожь,
Когда наступит примиренье,
Пусть долго льётся сильный дождь,
Во очищенье и прозренье.
***
Вот и снова июнь – эта черная дата,
Миллионы людей унесенных войной,
Убивают не только на фронте солдата,
Умирают они в мирной жизни порой.
Слишком много в стране развелось бюрократов,
Им в подмогу – чиновники и произвол,
Замордуют бумажками нашего брата,
И нацелят в сердца самопишущий ствол.
Если выгоды нет, запускают по кругу,
Кабинеты плодятся как та саранча,
А вчера в неотложку звонила супруга,
Инвалиду войны вызывала врача.
От бездушья не найдено верного средства,
О прививках от зла – непроверенный слух,
И стреляют уверенно в самое сердце
Чтобы реже все мы беспокоили слуг.
И воруют избранники – «слуги народа,
И хитрят», как однажды сказал нам поэт,
И откуда берется такая порода,
Выбирает их кто? Знать бы точный ответ.
***

Память о войне

Память о войне
* * *
Закрою глаза на минуту — и снова
Проносятся в памяти свежей струей
Бойцы сорок первого грозного года.
Как жаль, что сегодня вас нет со мной.
Давно отгремели, давно отпылали
Кострами пожарищ суровые дни,
И где вы сейчас, мои однополчане?
Ах, где ж вы свой тихий приют обрели?
Никто не забыт, и ничто не забыто,
И в жизни течет все своим чередом.
И подвигом вашим то счастье добыто,
От нас, вам достойным, наш низкий поклон.
Кто с нами сейчас и в строю еще прежнем,
Мы вечно скорбим об ушедших давно.
Вам вечная память и вечная песня.
Так будьте спокойны, Вы сделали все.
ПОБЕДА!
В ней воплощенье жизни и любви!
В ней истины, забытые когда-то.
В ней нежное дыхание весны,
Прикосновение, которое так надо!!!
Сегодня ДЕНЬ ПОБЕДЫ!
Утро раннее миром смеется,
Солнце ясное светит в глаза!
В свежий ветер мечта окунется,
Майским днем нас закружит весна!
За все это мы Вам благодарны,
Наши бабушки, деды, отцы.
И опять со слезами от счастья
День Победы встречаете Вы!
Не вернуть тех, кого потеряли,
Только время излечит сердца.
Вы надежду свою охраняли,
А она Вас к ПОБЕДЕ вела!
Пусть никто не забыт в этот праздник.
Пусть от радости выйдет слеза,
Пусть от счастия сердце забьется,
Песня льется, ей нету конца!
Чередою сменяются годы,
Снова в жизнь к нам приходит весна!
И для Вас, дорогие герои,
Для тебя, мое чудо-страна!
Снова ДЕНЬ ПОБЕДЫ!
Снова май в душе!
Счастье на планете!
Мир на всей Земле!
* * *
Где-то там, на холме, где плакучие ивы
Ветви тихо, покорно сложили к земле,
Спите вы, молодые, такие родные,
Дорогие для сердца товарищи мне.
За зарею — заря, за восходом — закаты.
А за днями вновь дни бесконечной войны.
Вам судьба уготовила эти награды
И великую память бесценной страны!
Миновали давно те далекие годы,
Годы всех испытаний как будто прошли.
Вы же в памяти нашей все те же солдаты,
Фронтовые друзья и родные бойцы.
Как сурова война, как она безнадежна,
Сколько жизней она унесла, не спросив.
Но всегда, обратившись лишь к памяти, можно
Возвратить тех, кого никогда не забыть!
Те суровые дни, те тяжелые годы,
Память нам не дает забывать ни о чем.
Помним мы и храним жизни нашей — свободу,
И великую фразу — к Победе идем!
* * *
Наша память хранит те мгновенья о прошлом,
Что сумели отцы наши их пережить.
И сегодня ответной минутой молчанья
Мы должны их на миг, хоть на миг, воскресить.
Перед нами всплывают вновь юные лица
Фронтовых боевых благородных ребят.
Не вернуть никогда те мгновенья и радость,
Сорок пятого года великий парад.
Эти чувства в душе не унять, не настроить,
Все как было вчера, все как было сейчас.
В сердце каждый момент навсегда захоронен,
И прекрасные лица тех юных солдат.
На стене фотографии с тыла и фронта,
Это нашей судьбы бесконечная нить.
Ах, как хочется вам, чтобы ваши потомки
Дух (смерть) войны лишь по книгам смогли ощутить.
* * *
Как давно отгремели последние залпы,
Это было еще в сорок пятом году,
Но Вы помните все, будто было недавно,
И роняете вновь незаметно слезу.
И ничто не вернуть, но ничто не забыто,
Память снова уносит нас к юности лет.
Сердце тоже хранит, что годами размыто,
Фронтовые друзья — жаль, что ВАС рядом нет.
Этот день будет вечно в сердцах у потомков,
Эта жизнь, так прекрасна, хотя и мала.
Помним вечно, как рвались на сотни осколков,
Переполнившись мужеством, ваши сердца.
Те года никогда не вернуть, и не надо.
Были слишком суровы и тяжки они.
Но для Вас самой лучшей на свете наградой
Будет ясное небо и мирные дни.
За Победу такую — ВАМ вечная СЛАВА!
* * *
Память нас возвращает в суровые годы,
Боевые друзья и бойцы собрались.
Ах, как хочется нам в этот день и особый
Всех героев на миг, хоть на миг воскресить.
Пусть судьба нам дала это вот испытанье,
Мы сегодня в кругу самых близких друзей,
И давайте минутой, минутой молчанья
Почтим память героев — земли сыновей.
Мы забыли о многом, но боль от потери
Никогда не оставит родные сердца.
Будем помнить всегда, что когда-то хотели
Наши деды, отцы, чтоб скорее закончилась эта война.
* * *
Соединяются века в одно великое мгновенье.
Как ты сегодня далеко от нас, войны прикосновенье.
Но память шепчет, не молчит, о так давно ушедших летах,
65 лет тому назад был долгожданный миг ПОБЕДЫ!
Война, суровая война, ты унесла миллионы жизней,
Страна, огромная страна, нет ничего родней Отчизны!
Кто нес в те годы этот крест, поклон Вам до земли глубокий,
Кто выжил, и кто в землю лег, и кто остался одиноким.
Солдат!
Был за тобою Сталинград, был за тобою холм родной,
А значит все — любой ценой!
Солдат!
А в 45 был парад, и эти пять тяжелых лет оставили глубокий след,
И дни ПОБЕД!

Стихи о войне до слез

На этой странице автор публикации подобрал стихи о Великой Отечественной Войне 1941-1945 г. , которые пробирают для слез. Горечь потерь и разлук , материнские слезы, радость встречи и побед, месть, ярость, любовь к родине — чувства, которые порождает война.

Наш сайт в основном для детей школьного возраста, но чем больше мы подбирали проницательных стихов о войне, тем понятней становилось, что даже у известных авторов, например у Константина Симонова есть очень тяжелые для детской психологии стихи о войне.

Пусть все же в нашей жизни будет больше радостных солнечных дней и меньше слез матерей, детей и отцов.

Роберт Рождественский
БАЛЛАДА О МАЛЕНЬКОМ ЧЕЛОВЕКЕ

На Земле безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды — прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая, казалось, война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую — по размерам — шинель.
…А когда он упал — некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост!

***

В мае 1945 года

А. Д. Деменьтьев

Весть о Победе разнеслась мгновенно…
Среди улыбок, радости и слез
Оркестр Академии военной
Ее по шумным улицам пронес.

И мы, мальчишки, ринулись за ним –
Босое войско в одежонке драной.
Плыла труба на солнце, словно нимб,
Над головой седого оркестранта.

Гремел по переулкам марш победный,
И город от волненья обмирал.
И даже Колька, озорник отпетый,
В то утро никого не задирал.

Мы шли по улицам,
Родным и бедным,
Как на вокзал,
Чтобы отцов встречать.
И свет скользил по нашим лицам бледным.
И чья-то громко зарыдала мать.

И Колька, друг мой,
Радостно и робко
Прохожим улыбался во весь рот,
Не зная,
Что назавтра похоронка
С войны минувшей на отца придет.

***

Давно уже его на свете нет,
Того русоволосого солдата…
Письмо плутало двадцать с лишним лет,
И все таки дошло до адресата.
Размытые годами как водой
От первой буквы до последней точки,
Метались и подпрыгивали строчки
Перед глазами женщины седой…
И память молчаливая вела
По ниточке надорванной и тонкой,
Она в письме была еще девчонкой,
Еще мечтой и песенкой была…
Он все сейчас в душе разворатил…
Как будто тихий стон ее услышал-
Муж закурил и осторожно вышел
И сын куда-то сразу заспешил…
И вот она с письмом наедине,
Еше в письме он шутит и смеется,
Еще он жив, еще он на войне,
Еще надежда есть-что он вернется…

***

РЕКВИЕМ (Роберт Рождественский)
(Отрывок)

Помните!
Через века,
через года, —
помните!
О тех,
кто уже не придёт
никогда, —
помните!
Не плачьте!
В горле
сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
павших
будьте
достойны!
Вечно
достойны!
Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!
Люди!
Покуда сердца
стучатся, —
помните!
Какою
ценой
завоёвано счастье, —
пожалуйста,
помните!
Песню свою
отправляя в полёт, —
помните!
О тех,
кто уже никогда
не споёт, —
помните!
Детям своим
расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
бессмертной
Земли
помните!
К мерцающим звёздам
ведя корабли, —
о погибших
помните!
Встречайте
трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
войну,
прокляните
войну,
люди Земли!
Мечту пронесите
через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придёт
никогда, —
заклинаю, —
помните!
1962

***

Алексей Недогонов «МАТЕРИНСКИЕ СЛЕЗЫ»

Как подули железные ветры Берлина,
Как вскипели над Русью военные грозы!
Провожала московская женщина сына…
Материнские слезы, Материнские слезы!

Сорок первый – кровавое знойное лето.
Сорок третий – атаки в снегах и морозы.
Письмецо долгожданное из лазарета…
Материнские слезы, Материнские слезы!

Сорок пятый – за Вислой идет сраженье,
Землю прусскую русские рвут бомбовозы.
А в России не гаснет свеча ожиданья…
Материнские слезы, Материнские слезы!

Пятый снег закружился, завьюжил дорогу
Над костями врага у можайской березы.
Сын седой возвратился к родному порогу…
Материнские слезы, Материнские слезы!

***

Ю. Друнина

Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

***

ТЫ ДОЛЖНА!
Ю. Друнина

Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть «Не смей!»
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
«Сестрица!»
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит…

***

Сергей Орлов
ЕГО ЗАРЫЛИ В ШАР ЗЕМНОЙ…

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля-
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…

***

Перед атакой
(С. Гудзенко)

Когда на смерть идут – поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою –
Час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв – и умирает друг.
И, значит смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год
И вмерзшая в снега пехота…

***

Блокада
Надежда Радченко

Чёрное дуло блокадной ночи.
Холодно,
холодно,
холодно очень.
Вставлена вместо стекла
картонка.
Вместо соседнего дома —
воронка.
Поздно.
А мамы всё нет отчего-то.
Еле живая ушла на работу.
Есть очень хочется.
Страшно.
Темно.
Умер братишка мой.
Утром.
Давно.
Вышла вода.
Не дойти до реки.
Очень устал.
Сил уже никаких.
Ниточка жизни натянута тонко.
А на столе —
на отца похоронка.

***

Муса Джалиль (1943)
ВАРВАРСТВО

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных.. .Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня.. .
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз.. .
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать!
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо.. .
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь?
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей.

***

НИКТО НЕ ЗАБЫТ
А. Шамарин

«Никто не забыт и ничто не забыто» —
Горящая надпись на глыбе гранита.
Поблекшими листьями ветер играет
И снегом холодным венки засыпает.
Но, словно огонь, у подножья – гвоздика.
Никто не забыт и ничто не забыто.

***

«Мальчик из села Поповки»

С. Я. Маршак

Среди сугробов и воронок
В селе, разрушенном дотла,
Стоит, зажмурившись ребёнок —
Последний гражданин села.
Испуганный котёнок белый,
Обломок печки и трубы —
И это всё, что уцелело
От прежней жизни и избы.
Стоит белоголовый Петя
И плачет, как старик без слёз,
Три года прожил он на свете,
А что узнал и перенёс.
При нём избу его спалили,
Угнали маму со двора,
И в наспех вырытой могиле
Лежит убитая сестра.
Не выпускай, боец, винтовки,
Пока не отомстишь врагу
За кровь, пролитую в Поповке,
И за ребёнка на снегу.

***

«ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ…»
Исаковский М.

Враги сожгли родную хату
Сгубили всю его семью
Куда ж теперь идти солдату
Кому нести печаль свою
Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок
Стоит солдат и словно комья
Застряли в горле у него
Сказал солдат
Встречай Прасковья
Героя мужа своего
Готовь для гостя угощенье
Накрой в избе широкий стол
Свой день свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел
Никто солдату не ответил
Никто его не повстречал
И только теплый летний вечер
Траву могильную качал
Вздохнул солдат ремень поправил
Раскрыл мешок походный свой
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой
Не осуждай меня Прасковья
Что я пришел к тебе такой
Хотел я выпить за здоровье
А должен пить за упокой
Сойдутся вновь друзья подружки
Но не сойтись вовеки нам
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам
Он пил солдат слуга народа
И с болью в сердце говорил
Я шел к тебе четыре года
Я три державы покорил
Хмелел солдат слеза катилась
Слеза несбывшихся надежд
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт
Медаль за город Будапешт

***

Дедушкин рассказ

Андрей Порошин

Вчера мне рассказывал дедушка Женя:
Отряд партизанский попал в окруженье.
Осталось у них восемнадцать гранат,
Один пистолет и один автомат.
Всё больше в отряде погибших бойцов,
Всё крепче фашисты сжимают кольцо, —
Они за кустами, они за камнями.
И крикнул мой дедушка: «Родина с нами!».
И все побежали навстречу врагу,
И стали гранаты бросать на бегу.
Все храбро сражались, о смерти забыв, —
И вот, удалось совершить им прорыв.
Сквозь лес по болоту они уходили:
А деда медалью потом наградили.

***

На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
— Я еще, ребята, не жила…

И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать — это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть…

Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.

Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко —
В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
— Я еще, ребята, не жила…

Ю. Друнина

***

Эдуард Асадов
Чулочки
Их расстреляли на рассвете,
Когда вокруг белела мгла.
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели всем раздеться,
Потом ко рву всем стать спиной,
Но вдруг раздался голос детский.
Наивный, тихий и живой:
«Чулочки тоже снять мне дядя?» —
Не упрекая, не грозя
Смотрели, словно в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже!»
Но смятением на миг эсэсовец объят.
Рука сама собой в мгновенье
Вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим,
Проснулась в ужасе душа.
Нет! Он застрелить ее не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат! Что если б дочка
Твоя вот так же здесь легла?
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей!
Ты – Человек, не просто немец!
Но ты ведь зверь среди людей!
… Шагал эсэсовец угрюмо
К заре, не поднимая глаз.
Впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.
И всюду взгляд светился синий,
И всюду слышалось опять
И не забудется поныне:
«Чулочки, дядя, тоже снять?»

***

К. Симонов
» Убей его!»(«Если дорог тебе твой дом…»)

Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нем исхоженные полы;
Если мил тебе бедный сад
С майским цветом, с жужжаньем пчел
И под липой сто лет назад
В землю вкопанный дедом стол;
Если ты не хочешь, чтоб пол
В твоем доме немец топтал,
Чтоб он сел за дедовский стол
И деревья в саду сломал…
Если мать тебе дорога —
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть;
Если вынести нету сил,
Чтоб немец, к ней постоем став,
По щекам морщинистым бил,
Косы на руку намотав;
Чтобы те же руки ее,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли гаду его белье
И стелили ему постель…
Если ты отца не забыл,
Что качал тебя на руках,
Что хорошим солдатом был
И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон,
За отчизны твоей судьбу;
Если ты не хочешь, чтоб он
Перевертывался в гробу,
Чтоб солдатский портрет в крестах
Снял фашист и на пол сорвал
И у матери на глазах
На лицо ему наступал…
Если жаль тебе, чтоб старик,
Старый школьный учитель твой,
Перед школой в петле поник
Гордой старческой головой,
Чтоб за все, что он воспитал
И в друзьях твоих и в тебе,
Немец руки ему сломал
И повесил бы на столбе.
Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,— так ее любил,—
Чтоб фашисты ее живьем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроем,
Обнаженную, на полу;
Чтоб досталось трем этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви…
Если ты не хочешь отдать
Немцу с черным его ружьем
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовем,—
Знай: никто ее не спасет,
Если ты ее не спасешь;
Знай: никто его не убьет,
Если ты его не убьешь.
И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.
Если немца убил твой брат,
Пусть немца убил сосед,—
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Если немца убил твой брат,—
Это он, а не ты солдат.
Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

***

К. Симонов
«Горят города по пути этих полчищ…»

Горят города по пути этих полчищ.
Разрушены села, потоптана рожь.
И всюду, поспешно и жадно, по-волчьи,
Творят эти люди разбой и грабёж.
Но разве ж то люди? Никто не поверит
При встрече с одетым в мундиры зверьём.
Они и едят не как люди — как звери,
Глотают парную свинину сырьём.
У них и повадки совсем не людские,
Скажите, способен ли кто из людей
Пытать старика на верёвке таская,
Насиловать мать на глазах у детей?
Закапывать жителей мирных живыми,
За то что обличьем с тобой не одно.
Нет! Врёте! Чужое присвоили имя!
Людьми вас никто не считает давно.
Вы чтите войну, и на поприще этом
Такими вас знаем, какие вы есть:
Пристреливать раненых, жечь лазареты,
Да школы бомбить ваших воинов честь?
Узнали мы вас за короткие сроки,
И поняли, что вас на битву ведёт.
Холодных, довольных, тупых и жестоких,
Но смирных и жалких как время придёт.
И ты, что стоишь без ремня предо мною,
Ладонью себя ударяющий в грудь,
Сующий мне карточку сына с женою,
Ты думаешь я тебе верю? Ничуть!!!
Мне видятся женщин с ребятами лица,
Когда вы стреляли на площади в них.
Их кровь на оборванных наспех петлицах,
На потных холодных ладонях твоих.
Покуда ты с теми, кто небо и землю
Хотят у нас взять, свободу и честь,
Покуда ты с ними — ты враг,
И да здравствует кара и месть.
Ты, серый от пепла сожжённых селений,
Над жизнью навесивший тень своих крыл.
Ты думал, что мы поползём на коленях?
Не ужас, — ярость ты в нас пробудил.
Мы будем вас бить все сильней час от часа:
Штыком и снарядом, ножом и дубьём.
Мы будем вас бить, глушить вас фугасом,
Мы рот вам совётской землёю забьём!
И пускай до последнего часа расплаты,
Дня торжества, недалекого дня,
Мне не дожить как и многим ребятам,
Которые были не хуже меня.
Я долг свой всегда по-солдатски приемлю
И если уж смерть выбирать нам друзья,
То лучше чем смерть за родимую землю
И выбрать нельзя…

ДВЕ СТРОЧКИ
А.Твардовский

Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.

Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал…

Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

***

Баллада о матери

Ольга Киевская

Сорок первый – год потерь и страха
Заревом кровавым пламенел…
Двух парней в растерзанных рубахах
Выводили утром на расстрел.
Первым шёл постарше, тёмно-русый,
Всё при нём: и силушка, и стать,
А за ним второй – пацан безусый,
Слишком юный, чтобы умирать.
Ну, а сзади, еле поспевая,
Семенила старенькая мать,
О пощаде немца умоляя.
«Найн, — твердил он важно, — растреляйт!»
«Нет! – она просила, — пожалейте,
Отмените казнь моих детей,
А взамен меня, меня убейте,
Но в живых оставьте сыновей!»
И ответил офицер ей чинно:
«Ладно, матка, одного спасайт.
А другого расстреляем сына.
Кто тебе милее? Выбирайт!»
Как в смертельной этой круговерти
Ей сберечь кого–нибудь суметь?
Если первенца спасёт от смерти,
То последыш – обречён на смерть.
Зарыдала мать, запричитала,
Вглядываясь в лица сыновей,
Будто бы и вправду выбирала,
Кто роднее, кто дороже ей?
Взгляд туда-сюда переводила…
О, не пожелаешь и врагу
Мук таких! Сынов перекрестила.
И призналась фрицу: «Не могу!»
Ну, а тот стоял, непробиваем,
С наслажденьем нюхая цветы:
«Помни, одного – мы убиваем,
А другого – убиваешь ты».
Старший, виновато улыбаясь,
Младшего к груди своей прижал:
«Брат, спасайся, ну, а я останусь, —
Я пожил, а ты не начинал».
Отозвался младший: «Нет, братишка,
Ты спасайся. Что тут выбирать?
У тебя – жена и ребятишки.
Я не жил, — не стоит начинать».
Тут учтиво немец молвил: «Битте, —
Отодвинул плачущую мать,
Отошёл подальше деловито
И махнул перчаткой, — расстреляйт!»
Ахнули два выстрела, и птицы
Разлетелись дробно в небеса.
Мать разжала мокрые ресницы,
На детей глядит во все глаза.
А они, обнявшись, как и прежде,
Спят свинцовым беспробудным сном, —
Две кровинки, две её надежды,
Два крыла, пошедшие на слом.
Мать безмолвно сердцем каменеет:
Уж не жить сыночкам, не цвести…
«Дура–матка, – поучает немец, —
Одного могла бы хоть спасти».
А она, баюкая их тихо,
Вытирала с губ сыновних кровь…
Вот такой, – убийственно великой, —
Может быть у Матери любовь.

Стихи о войне до слез видео

Николай Добронравов — Ополченье: Стих

Во мраке с горя сгорбились мосты.
Тревожно площадей сердцебиенье…
На запад уходило ополченье —
Потомственная гвардия Москвы.
Рабочие, врачи, учителя,
Отставку не приняв военкоматов,
Сапог не получив и автоматов,
Ушли в незащищённые поля.
Кто помнит их последние слова
В последнем и решительном сраженье?
Безмолвна затемнённая Москва.
Убиты летописцы ополченья.

…Мы нынче очень празднично живём,
И многие печали позабыты.
Вокруг грохочут песни в стиле бита,
И ночью так же солнечно, как днём.
Но изредка тревожат наши сны
Те люди с беззащитною улыбкой,
Кто с книгой, кто с указкой, кто со скрипкой —
Пронзительная исповедь войны!
Я слышу их неровные шаги.
Я вижу строй их, нервный и неровный.

Я знаю: в битве дрогнули враги
Пред высшим — перед мужеством духовным.
И если мы по духу москвичи, —
Мы тех людей живое отраженье.
В сердцах у нас их мужество звучит,
И строится в колонны ополченье…

Никто не забыт: 10 бессмертных стихов о войне, победе и любви.

Люди, пережившие войну, никогда ее не забудут. Люди, для которых отвоеван мир, никогда не должны забыть тех, кто его отвоевал. Сегодня читаем бессмертные строки, сохранившие память страшных дней, мгновения надежды и отчаяния, боль потерь, безмерность отваги и радость победы.

***
Я только раз видала рукопашный,
Раз — наяву. И сотни раз — во сне…
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

(Юлия Друнина)

После войны

В развалинах мерцает огонек,
Там кто-то жив, зажав огонь зубами.
И нет войны, и мы идем из бани,
И мир пригож, и путь мой так далек!..
И пахнет от меня за три версты
Живым куском хозяйственного мыла,
И чистая над нами реет сила —
Фланель чиста и волосы чисты!
И я одета в чистый балахон,
И рядом с чистой матерью ступаю,
И на ходу почти что засыпаю,
И звон трамвая серебрит мой сон.
И серебрится банный узелок
С тряпьем. И серебрится мирозданье.
И нет войны, и мы идем из бани,
Мне восемь лет, и путь мой так далек!..
И мы в трамвай не сядем ни за что —
Ведь после бани мы опять не вшивы!
И мир пригож, и все на свете живы,
И проживут теперь уж лет по сто!
И мир пригож, и путь мой так далек,
И бедным быть для жизни не опасно,
И, господи, как страшно и прекрасно
В развалинах мерцает огонек.

(Юнна Мориц)

Бинты

Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем — так учили нас.
Одним движеньем — только в этом жалость…
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: «Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться — беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки».
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.

Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты…
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!

(Юлия Друнина)

* * *

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.

…А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

(Роберт Рождественский)

Так случилось — мужчины ушли

Так случилось — мужчины ушли,
Побросали посевы до срока.
Вот их больше не видно из окон —
Растворились в дорожной пыли.

Вытекают из колоса зерна —
Эти слезы несжатых полей.
И холодные ветры проворно
Потекли из щелей.

Мы вас ждем — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.
А потом возвращайтесь скорей!
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Мы в высоких живем теремах,
Входа нет никому в эти зданья —
Одиночество и ожиданье
Вместо вас поселилось в домах.

Потеряла и свежесть и прелесть
Белизна неодетых рубах,
Даже старые песни приелись
И навязли в зубах.

Мы вас ждем — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.
А потом возвращайтесь скорей!
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Все единою болью болит,
И звучит с каждым днем непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинных молитв.

Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомленных, нецелых, — любых.
Только б не пустота похоронных
И предчувствие их.

Мы вас ждем — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.
А потом возвращайтесь скорей!
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

(Владимир Высоцкий)

Баллада о матери

Постарела мать за много лет,
А вестей от сына нет и нет.
Но она всё продолжает ждать,
Потому что верит, потому что мать.
И на что надеется она?
Много лет, как кончилась война.
Много лет, как все пришли назад,
Кроме мёртвых, что в земле лежат.
Сколько их в то дальнее село,
Мальчиков безусых, не пришло.

…Раз в село прислали по весне
Фильм документальный о войне,
Все пришли в кино — и стар, и мал,
Кто познал войну и кто не знал,
Перед горькой памятью людской
Разливалась ненависть рекой.
Трудно было это вспоминать.
Вдруг с экрана сын взглянул на мать.
Мать узнала сына в тот же миг,
И пронёсся материнский крик;
— Алексей! Алёшенька! Сынок! —
Словно сын её услышать мог.
Он рванулся из траншеи в бой.
Встала мать прикрыть его собой.
Всё боялась — вдруг он упадёт,
Но сквозь годы мчался сын вперёд.
— Алексей! — кричали земляки.
— Алексей! — просили, — добеги!..
Кадр сменился. Сын остался жить.
Просит мать о сыне повторить.
И опять в атаку он бежит.
Жив-здоров, не ранен, не убит.
— Алексей! Алёшенька! Сынок! —
Словно сын её услышать мог…

Дома всё ей чудилось кино…
Всё ждала, вот-вот сейчас в окно
Посреди тревожной тишины
Постучится сын её с войны.

(Андрей Дементьев)

***

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

(Константин Симонов)

***

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли —
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом — солдат…
До свидания, мальчики!
Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб — разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад…
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.

(Булат Окуджава)

***
День Победы. И в огнях салюта
Будто гром: — Запомните навек,
Что в сраженьях каждую минуту,
Да, буквально каждую минуту
Погибало десять человек!

Как понять и как осмыслить это:
Десять крепких, бодрых, молодых,
Полных веры, радости и света
И живых, отчаянно живых!

У любого где-то дом иль хата,
Где-то сад, река, знакомый смех,
Мать, жена… А если неженатый,
То девчонка — лучшая из всех.

На восьми фронтах моей отчизны
Уносил войны водоворот
Каждую минуту десять жизней,
Значит, каждый час уже шестьсот!..

И вот так четыре горьких года,
День за днем — невероятный счет!
Ради нашей чести и свободы
Все сумел и одолел народ.

Мир пришел как дождь, как чудеса,
Яркой синью душу опаля…
В вешний вечер, в птичьи голоса,
Облаков вздымая паруса,
Как корабль плывет моя Земля.

И сейчас мне обратиться хочется
К каждому, кто молод и горяч,
Кто б ты ни был: летчик или врач.
Педагог, студент или сверловщица…

Да, прекрасно думать о судьбе
Очень яркой, честной и красивой.
Но всегда ли мы к самим себе
Подлинно строги и справедливы?

Ведь, кружась меж планов и идей,
Мы нередко, честно говоря,
Тратим время попросту зазря
На десятки всяких мелочей.

На тряпье, на пустенькие книжки,
На раздоры, где не прав никто,
На танцульки, выпивки, страстишки,
Господи, да мало ли на что!

И неплохо б каждому из нас,
А ведь есть душа, наверно, в каждом,
Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,
Самом нужном, может быть, сейчас.

И, сметя все мелкое, пустое,
Скинув скуку, черствость или лень,
Вспомнить вдруг о том, какой ценою
Куплен был наш каждый мирный день!

И, судьбу замешивая круто,
Чтоб любить, сражаться и мечтать,
Чем была оплачена минута,
Каждая-прекаждая минута,
Смеем ли мы это забывать?!

И, шагая за высокой новью,
Помните о том, что всякий час
Вечно смотрят с верой и любовью
Вслед вам те, кто жил во имя вас!

(Эдуард Асадов)

***

Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, — не про то разговор.
Вдруг заметил я — нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, будто из плена, весна.
По ошибке окликнул его я:
«Друг, оставь покурить». А в ответ — тишина:
Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло — для обоих.
Все теперь одному. Только кажется мне:
Это я не вернулся из боя.

(Владимир Высоцкий)