Стихи
про Возвращение. Стихотворения на тему Возвращение.

Возвращение: стихи русских поэтов на эту тему.
Возвращение на родину (Сергей Александрович Есенин)
Я посетил родимые места,
Ту сельщину,
Где жил мальчишкой,
Где каланчой с березовою вышкой
Взметнулась колокольня без креста.
Как много изменилось там,
В их бедном неприглядном быте.
Какое множество открытий
За мною следовало по пятам.
Отцовский дом
Не мог я распознать;
Приметный клен уж под окном не машет,
И на крылечке не сидит уж мать,
Кормя цыплят крупитчатою кашей.
Стара, должно быть, стала…
Да, стара.
Я с грустью озираюсь на окрестность:
Какая незнакомая мне местность:
Одна, как прежняя, белеется гора,
Да у горы
Высокий серый камень.
Здесь кладбище!
Подгнившие кресты,
Как будто в рукопашной мертвецы,
Застыли с распростертыми руками.
По тропке, опершись на подожок,
Идет старик, сметая пыль с бурьяна.
«Прохожий!
Укажи, дружок,
Где тут живет Есенина Татьяна?»
«Татьяна… Гм…
Да вон за той избой.
А ты ей что?
Сродни?
Аль, может, сын пропащий?»
«Да, сын.
Но что, старик, с тобой?
Скажи мне,
Отчего ты так глядишь скорбяще?»
«Добро, мой внук,
Добро, что не узнал ты деда!..»
«Ах, дедушка, ужели это ты?»
И полилась печальная беседа
Слезами теплыми на пыльные цветы.
………………
«Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать…
А мне уж девяносто…
Скоро в гроб.
Давно пора бы было воротиться», —
Он говорит, а сам все морщит лоб.
«Да!.. Время!..
Ты не коммунист?»
«Нет!..»
«А сестры стали комсомолки.
Такая гадость! Просто удавись!
Вчера иконы выбросили с полки,
На церкви комиссар снял крест.
Теперь и Богу негде помолиться.
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам…
Может, пригодится…
Пойдем домой —
Ты все увидишь сам».
И мы идем, топча межой кукольни.
Я улыбаюсь пашням и лесам,
А дед с тоской глядит на колокольню.
………………
………………
«Здорово, мать! Здорово!» —
И я опять тяну к глазам платок.
Тут разрыдаться может и корова,
Глядя на этот бедный уголок.
На стенке календарный Ленин.
Здесь жизнь сестер,
Сестер, а не моя, —
Но все ж готов упасть я на колени,
Увидев вас, любимые края.
Пришли соседи…
Женщина с ребенком.
Уже никто меня не узнает.
По-байроновски наша собачонка
Меня встречала с лаем у ворот.
Ах, милый край!
Не тот ты стал,
Не тот.
Да уж и я, конечно, стал не прежний.
Чем мать и дед грустней и безнадежней,
Тем веселей сестры смеется рот.
Конечно, мне и Ленин не икона,
Я знаю мир…
Люблю мою семью…
Но отчего-то все-таки с поклоном
Сажусь на деревянную скамью.
«Ну, говори, сестра!»
И вот сестра разводит,
Раскрыв, как Библию, пузатый «Капитал»,
О Марксе,
Энгельсе…
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.
И мне смешно,
Как шустрая девчонка
Меня во всем за шиворот берет…
…………….
…………….
По-байроновски наша собачонка
Меня встречала с лаем у ворот.
Возвращение незабвенной (Владимир Григорьевич Бенедиктов)
Ты опять передо мною,
Провозвестница всех благ!
Вновь под кровлею родною
Здесь, на невских берегах,
Здесь, на тающих снегах,
На нетающих гранитах, —
И тебя объемлет круг
То друзей полузабытых,
То затерянных подруг;
И, как перл неоценимой,
Гостью кровную любя
Сердце матери родимой
Отдохнуло близь тебя.
И певец, во дни былые
Певший голосом любви
Очи, тайной повитые,
Очи томные твои,
Пившей чашею безбрежной
Горе страсти безнадежной,
Безраздельных сердца грез, —
Видя снова образ милой,
Снова с песнию унылой
В дар слезу тебе принес…
Друг мой! прежде то ли было?
Реки песен, море слез!
О, когда бы все мученья,
Все минувшие волненья
Мог отдать мне твой возврат, —
Я бы все мои стремленья,
Как с утеса водоскат,
В чашу прошлого низринул,
Я б, не дрогнув, за нее
Разом в вечность опрокинул
Все грядущее море!
Ты все та ж, как в прежни годы,
В дни недавней старины,
В дни младенческой свободы
Золотой твоей весны;
Вижу с радостию прежней
Тот же образ пред собой:
Те ж уста с улыбкой нежной,
Очи с влагой голубой…
Но рука — с кольцом обета, —
И мечты мои во прах!
Пыл сердечного привета
Замирает на устах…
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
Пусть блестит кольцо обета,
Как судьбы твоей печать!
И супругу — стих поэта
Властен девой величать.
Облекись же сам названьем!
Что шум света? Что молва?
Твой певец купил страданьем
Миру чуждые права.
Он страданьем торжествует,
Он воспитан для него;
Он лелеет, он целует
Язвы сердца своего,
и чуждается, не просит
Воздаянья на земле;
Он в груди все бури носит
И покорность на челе.
Так; — покорный воле рока,
Я смиренно признаю,
Чту я свято и высоко
Участь брачную твою;
И когда перед тобою
Появлюсь на краткий миг,
Я глубоко чувство скрою,
Буду холоден и дик; —
Света грустное условье
Выполняя как закон,
Принесу, полусмущен,
Лишь вопрос мой о здоровье
Да почтительный поклон.
Но в часы уединенья,
Но в полуночной тиши —
Невозбранного томленья
Буря встанет из души. —
И мечтая, торжествуя,
Полным вздохом разрешу я
В сердце стиснутый огонь;
Вольно голову, как ношу,
Сердцу тягостную, брошу
Я на жаркую ладонь,
И, как волны, звуки прянут,
Звуки — жемчуг, серебро,
Закипят они и канут
Со слезами под перо,
И в живой реке напева
Молвит звонкая струя:
Ты моя, мой ангел — дева,
Незабвенная моя!
Возвращение (Дмитрий Сергеевич Мережковский)
Глядим, глядим все в ту же сторону,
За мшистый дол, за топкий лес.
Вослед прокаркавшему ворону,
На край темнеющих небес.
Давно ли ты, громада косная,
В освобождающей войне,
Как Божья туча громоносная,
Вставала в буре и в огне?
О, Русь! И вот опять закована,
И безглагольна, и пуста,
Какой ты чарой зачарована,
Каким проклятьем проклята?
И все ж тоска неодолимая
К тебе влечет: прими, прости.
Не ты ль одна у нас родимая?
Нам больше некуда идти,
Так, во грехе тобой зачатые,
Должны с тобою погибать
Мы, дети, матерью проклятые
И проклинающие мать.
Возвращение (Михаил Семёнович Голодный)
Горбатая улица. Низенький дом.
Кривые деревья стоят под окном.
Кривая калитка. Кругом тишина.
И мать, поджидая, сидит у окна.
Ей снится — за городом кончился бой,
И сын её снова вернулся домой.
Иду как во сне я, ружьё за плечом.
Горбатая улица. Низенький дом.
Калитка всё та же, и дворик — всё тот.
Сестра, задыхаясь, бежит из ворот.
— Я плачу, прости мне, обнимемся, брат!
Мы думали, ты не вернёшься назад.
За годами годы бегут чередой.
Знакомой дорогой иду я домой.
Чего ж мне навстречу сестра не идёт?
Чего ж меня мать из окна не зовёт?
Забита калитка. Кругом — тишина.
Высокое небо, большая луна.
О детство, о юность! О бой за Днепром,
Горбатая улица, низенький дом…
Возвращение (Николай Алексеевич Некрасов)
И здесь душа унынием объята.
Не ласков был мне родины привет;
Так смотрит друг, любивший нас когда-то,
Но в ком давно уж прежней веры нет.
Сентябрь шумел, земля моя родная
Вся под дождем рыдала без конца,
И черных птиц за мной летела стая,
Как будто бы почуяв мертвеца!
Волнуемый тоскою и боязнью,
Напрасно гнал я грозные мечты,
Меж тем как лес с какой-то неприязнью
В меня бросал холодные листы,
И ветер мне гудел неумолимо:
Зачем ты здесь, изнеженный поэт?
Чего от нас ты хочешь? Мимо! мимо!
Ты нам чужой, тебе здесь дела нет!
И песню я услышал в отдаленье.
Знакомая, она была горька,
Звучало в ней бессильное томленье,
Бессильная и вялая тоска.
С той песней вновь в душе зашевелилось,
О чем давно я позабыл мечтать,
И проклял я то сердце, что смутилось
Перед борьбой — и отступило вспять!..
1864
Возвращение (Эдуард Георгиевич Багрицкий)
Кто услышал раковины пенье,
Бросит берег и уйдет в туман;
Даст ему покой и вдохновенье
Окруженный ветром океан…
Кто увидел дым голубоватый,
Подымающийся над водой,
Тот пойдет дорогою проклятой,
Звонкою дорогою морской…
Так и я…
Мое перо писало,
Ум выдумывал,
А голос пел;
Но осенняя пора настала,
И в деревьях ветер прошумел…
И вдали, на берегу широком
О песок ударилась волна,
Ветер соль развеял ненароком,
Чайки раскричались дотемна…
Буду скучным я или не буду —
Все равно!
Отныне я — другой…
Мне матросская запела удаль,
Мне трещал костер береговой…
Ранним утром
Я уйду с Дальницкой.
Дынь возьму и хлеба в узелке,-
Я сегодня
Не поэт Багрицкий,
Я — матрос на греческом дубке…
Свежий ветер закипает брагой,
Сердце ударяет о ребро…
Обернется парусом бумага,
Укрепится мачтою перо…
Этой осенью я понял снова
Скуку поэтической нужды;
Не уйти от берега родного,
От павлиньей
Радужной воды…
Только в море
Бесшабашней пенье,
Только в море
Мой разгул широк.
Подгоняй же, ветер вдохновенья,
На борт накренившийся дубок…
Возвращение (Александр Пантелеймонович Баласогло)
Русский дух
Родина, матушка! Бог с тобой, ты ли?
Здравствуй, кормилица Русь!
Что же мне дядьки да няньки твердили,
Будто я немцем вернусь?
Много гостинцев привез я, родимая!
Сказок-то, сказок-то!.. век не прочесть.
Русская мысль моя та ж, невредимая:
Дядьки же — немцы, так немцы и есть!
Понавидался я дикой их росплоди!
Многое множество перенял штук;
Понаметался я, слава те господи:
Разной их мудрости, всяких наук.
Но ни науки, ни хитрости разные
Сердца не сдвинули с места во мне.
Ум — весть уму; но инстинкты-то грязные
Больно противны в чужой стороне.
Видел я Францию — чудо чудовое! —
Наша губерния, много что две;
Славное племечко! Жаль, безголовое,
Есть ведь их братии в мати Москве!
Видел Неметчину — там, вместо кофия,
Дуют всё пиво, по-ихнему «Bier»,
А знаменитая их философия —
Просто из грецкой подкладки мундир.
Видел и Англию — оба парламента
Взял в руки — как бишь? — да, О’Коннель!
Там, вишь, политике нет департамента;
Там она всякому то же, что Ale,
{* Пиво (англ.).- Ред.}
Был и в Туретчине — что за оказия?
Турки-то, право — ну, то же, что мы!
Только там всё еще — сказано: Азия! —
Царство и чалм, и бород, и чумы.
Был я, — да где я, родная, не странствовал!
Только нигде не нашел я страны,
Где б ум был волен, . . . . . . . .
Где бы все совести были равны.
Люди повсюду ежи себялюбия,
Всюду безмозглые жертвы страстей;
Бьются из праздности все трудолюбия,
Все их нечестия из-за честей!
Все от востока до запада мнения —
Те же химеры бессонниц иль сна;
Вся философия — план заблуждения,
Лодочки в море без бухт и без дна.
Наша планета — престол человечества, —
Полно, не тартар ли высших планет?
Нашей душе далеко до отечества,
Мысли же нашей нигде его нет.
Страждем и ропщем мы все без изъятия,
Бьемся — и что же? — в итоге с нулем
Две-три гремушки да гомеопатия;
Впрочем, всё так же и мрем и живем,
Стонет весь шар наш; но много ли разности
В жизни его или звезд, например?
Мир есть гармония в разнообразности;
Жизнь — стон существ — атмосфера всех сфер.
Что же нам делать? — Не просто ль, по-нашему,
Жить на авось ли, спустя рукава?
Если живется вам, немцы, по-вашему —
С богом! А нам — лишь росла б трын-трава!
Ну, узнаёшь ли меня ты, родимая?
Вот какой мудрости я понавез!
Всё ли здорова ты, богохранимая?..
Русь
Много ли радости! Мало ли слез!
Дух
Знаю, всё знаю! — У нас, за границею.
Только и пишут, что всё про тебя.
Плачь да крепись! — А воздам я сторицею.
Если подымут меня из себя!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
<1838>
Возвращение (Николай Степанович Гумилев)
Анне Ахматовой
Я из дому вышел, когда все спали,
Мой спутник скрывался у рва в кустах,
Наверно, наутро меня искали,
Но было поздно, мы шли в полях.
Мой спутник был желтый, худой, раскосый,
О, как я безумно его любил!
Под пестрой хламидой он прятал косу,
Глазами гадюки смотрел и ныл.
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном слагалось его нытье,
Звучало мне звоном колокольным,
Ввергало в истому, в забытье.
Мы видели горы, лес и воды,
Мы спали в кибитках чужих равнин,
Порою казалось — идем мы годы,
Казалось порою — лишь день один.
Когда ж мы достигли стены Китая,
Мой спутник сказал мне: «Теперь прощай.
Нам разны дороги: твоя — святая,
А мне, мне сеять мой рис и чай».
На белом пригорке, над полем чайным,
У пагоды ветхой сидел Будда.
Пред ним я склонился в восторге тайном.
И было сладко, как никогда.
Так тихо, так тихо над миром дольным,
С глазами гадюки, он пел и пел
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном, и воздух вокруг светлел.
<1912>
Возвращение (Валерий Яковлевич Брюсов)
Я убежал от пышных брашен,
От плясок сладострастных дев,
Туда, где мир уныл и страшен;
Там жил, прельщения презрев.
Бродил, свободный, одичалый,
Таился в норах давней мглы;
Меня приветствовали скалы,
Со мной соседили орлы.
Мои прозренья были дики,
Мой каждый день запечатлен;
Крылато-радостные лики
Глядели с довременных стен.
И много зим я был в пустыне,
Покорно преданный Мечте…
Но был мне глас. И снова ныне
Я — в шуме слов, я — в суете.
Надел я прежнюю порфиру,
Умастил мирром волоса.
Едва предстал я, гордый, пиру,
«Ты царь!» — решили голоса.
Среди цариц веселой пляски
Я вольно предызбрал одну:
Да обрету в желаньи ласки
Свою безвольную весну!
И ты, о мой цветок долинный,
Как стебель, повлеклась ко мне.
Тебя пленил я сказкой длинной…
Ты — наяву, и ты — во сне.
Но если, страстный, в миг заветный,
Заслышу я мой трубный звук,
— Воспряну! Кину клич ответный
И вырвусь из стесненных рук!
31 марта 1900
Первое возвращение (Анна Андреевна Ахматова)
На землю саван тягостный возложен,
Торжественно гудят колокола,
И снова дух смятен и потревожен
Истомной скукой Царского Села.
Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,
Как будто мира наступил конец.
Как навсегда исчерпанная тема,
В смертельном сне покоится дворец.
Вы читали онлайн стихи русских поэтов: тексты произведений.
Классика русской поэзии: из большой коллекции коротких и красивых стихов известных поэтов России.
………………….
Стихи поэтов

Плохо когда из сел уезжают в город, а кто будет поднимать сёла и сельское хозяйство на селе, а некоторые из сёл уезжают навсегда, находят себе жену, мужа, и уже становятся полноправными членами города. А как, тяжело на селе остаться пожилому человеку, ведь земля, а на ней надо пахать, без этого земля, не земля, а так пустышка, и если её не обрабатывать, она не даст урожая, и пожилым приходится умирать. Знаю у нас в Украине села хороши, но всё развалено, фермеры, олигархи скупили землю по дешёвке. Знаете, за сколько покупают молоко у сельчан — за три гривны литр, а продают по 20 гривен, как же сельчанину выжить в наших сёлах, поэтому все и рвутся в город. Некоторые уезжают из села, ибо там тяжело работать, да, там надо трудиться в поте лица и крови. И нестранно, в сёлах все друг о друге знают, и слухи распространяются по селу быстро, если совершишь что-то нехорошее, то всё, с тобой никто общаться не будет. Девушки не хотят работать в селе, они стремятся уехать в город, парни ещё остаются, ибо не каждая городская девушка пойдет за сельского парня, а вот на девушке городские женятся. Парни привыкают к тяжелой работе, девушки, же нет. Я бы тоже, не выдержал сельской жизни, не смог так работать на земле. А если, 60 соток земли, вообще, можно целый день провести на ней. У меня знакомый жил в селе, сейчас работает в городе, но в селе осталась мама, и он, по выходным ездит к ней. Но всё равно, город его манит, здесь другая культура, люди сельские по своему — сплетники и грубые люди, особенно мужчины, любят крепкое слово. Вот и герой стиха уехал из села, стал богатым и стал бандитом, но не нашёл счастья в деньгах, и решил вернуться к родным, приехал в село, а их, уже нет в живых. Вот всё и закончилось, для кого, он копил и зарабатывал деньги, и не помогал родным отцу и матери, и с горя, когда всё осознал, пустил себе пулю в грудь. Кто бросает родителей, тот плохо закончит свою жизнь. Сказано: «Чти своих родителей отца и мать, они тебя родили на свет».

Я посетил родимые места,
Ту сельщину,
Где жил мальчишкой,
Где каланчой с березовою вышкой
Взметнулась колокольня без креста.

Как много изменилось там,
В их бедном, неприглядном быте.
Какое множество открытий
За мною следовало по пятам.

Отцовский дом
Не мог я распознать:
Приметный клен уж под окном не машет,
И на крылечке не сидит уж мать,
Кормя цыплят крупитчатою кашей.

Стара, должно быть, стала…
Да, стара.
Я с грустью озираюсь на окрестность:
Какая незнакомая мне местность!
Одна, как прежняя, белеется гора,
Да у горы
Высокий серый камень.

Здесь кладбище!
Подгнившие кресты,
Как будто в рукопашной мертвецы,
Застыли с распростертыми руками.
По тропке, опершись на подожок,
Идет старик, сметая пыль с бурьяна.
«Прохожий!
Укажи, дружок,
Где тут живет Есенина Татьяна?»

«Татьяна… Гм…
Да вон за той избой.
А ты ей что?
Сродни?
Аль, может, сын пропащий?»

«Да, сын.
Но что, старик, с тобой?
Скажи мне,
Отчего ты так глядишь скорбяще?»

«Добро, мой внук,
Добро, что не узнал ты деда!..»
«Ах, дедушка, ужели это ты?»
И полилась печальная беседа
Слезами теплыми на пыльные цветы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать…
А мне уж девяносто…
Скоро в гроб.
Давно пора бы было воротиться».
Он говорит, а сам все морщит лоб.
«Да!.. Время!..
Ты не коммунист?»
«Нет!..»
«А сестры стали комсомолки.
Такая гадость! Просто удавись!
Вчера иконы выбросили с полки,
На церкви комиссар снял крест.
Теперь и богу негде помолиться.
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам…
Может, пригодится…

Пойдем домой —
Ты все увидишь сам».
И мы идем, топча межой кукольни.
Я улыбаюсь пашням и лесам,
А дед с тоской глядит на колокольню.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Здорово, мать! Здорово!» —
И я опять тяну к глазам платок.
Тут разрыдаться может и корова,
Глядя на этот бедный уголок.

На стенке календарный Ленин.
Здесь жизнь сестер,
Сестер, а не моя, —
Но все ж готов упасть я на колени,
Увидев вас, любимые края.

Пришли соседи…
Женщина с ребенком.
Уже никто меня не узнает.
По-байроновски наша собачонка
Меня встречала с лаем у ворот.

Ах, милый край!
Не тот ты стал,
Не тот.
Да уж и я, конечно, стал не прежний.
Чем мать и дед грустней и безнадежней,
Тем веселей сестры смеется рот.

Конечно, мне и Ленин не икона,
Я знаю мир…
Люблю мою семью…
Но отчего-то все-таки с поклоном
Сажусь на деревянную скамью.

«Ну, говори, сестра!»

И вот сестра разводит,
Раскрыв, как Библию, пузатый «Капитал»,
О Марксе,
Энгельсе…
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.

И мне смешно,
Как шустрая девчонка
Меня во всем за шиворот берёт…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
По-байроновски наша собачонка
Меня встречала с лаем у ворот.

Анализ стихотворения «Возвращение на Родину» Есенина

Возвращение на малую родину для каждого человека — это событие, особенно после долгого пребывания где-то далеко. В своих стихах Есенин часто уделяет место селу Константиново, из которого он родом. Возвращаясь домой после десяти лет в Москве, поэт оказывается удивлен переменам и тому, как все становится чуждо. Этому путешествию Сергей Александрович посвятил немало стихов, среди которых в том числе – «Возвращение на родину», написанное в 1924 году. Ключевым событием произведения, вокруг которого разворачивается повествование, стало рефлексивное восприятие героем изменений, как в жизни природы, так и в жизни людей, их быте.

По дороге к дому поэт рассматривает малую родину и вспоминает, насколько хорошо ему было в детстве, юности. Есенин не может даже найти собственный дом, не узнает собственного дедушку, от которого с грустью узнает, что его отец умер, а в живых осталась лишь мать и сестры — но и те изменились до неузнаваемости. Мать постарела, а сестры стали приверженцами нового режима. Подходя к дому, он замечает, что тот изрядно потрепан, а ведь раньше с крыльца мать кормила цыплят. В деревне власть коммунистов, они закрыли церковь и повалили крест. Местным верующим людям негде помолится и его дед ходит на своего рода исповедь в лес, к деревьям, что бы помолиться хотя бы им.

Узнает он и о том, как изменились сестры. Вместо веры в Бога они теперь верят в Энгельса и Маркса, а вместо настольной Библии их книгой стал «Капитал». Они выбросили с полки иконы — то, что дорого деду и матери поэта, вместо них — портрет Ленина. Они пытаются навязать Есенину свои идеалы, которые чужды, ибо он не читал новых книг и не признает новой «веры» в коммунизм.

Увы, поэта в родном селе уже не узнают — ни соседи, ни старые друзья, ни даже собачонка, которая начала гавкать на нежданного гостя. Он много времени потерял в столице, и жалеет об этом. Есенин очень хотел бы повернуть время вспять, и тогда он, точно поступил бы иначе. Он понимает, что упустил что-то очень важное, он уже не вписывается в это общество, которое живет по иным законам.

Произведение можно отнести к жанру элегия. Стихотворный размер в большей части произведения — ямб, рифмовка кольцевая и перекрестная. Основные литературные приемы — эпитеты (неприглядный быт, родимые места, приметный клен, подгнившие кресты), встречаются и метафоры — «клен машет», «подгнившие кресты застыли с распростертыми руками», «беседа полилась слезами».

Армейские стихи

Луков П.Н.
Армейские стихи.
О службе.
Падают листья на плац,
То осень приносит ненастье;
И служба проходит у нас
Чрез радости, через несчастья.
Не всем удаётся отвага,
Не многим даётся с руки,
Но всё же проходят солдаты
Преграды, как вражьи штыки.
Да, нелегка наша служба,
Приходится рвать и метать,
Но крепче становится дружба.
Поэтому нужно сказать:
Солдатская жизнь закаляет,
Она не даёт охладеть,
Раз воин всё время мужает,
Об этом не стоит жалеть.
Дума о солдате.
Сидит на скамье у казармы
Задумчиво некий солдат,
Одет он по форме парадной
И вдаль устремил грустный взгляд.
Скажи же солдат, что случилось?
Скажи обо всём, не тая,
В чём мысль твоя заключилась?
О чём сейчас дума твоя?
Нет, не случилось с ним горя,
Его не отвергла семья;
Он вспомнил родные просторы,
Он вспомнил родные края.
Он вспомнил далёкие нивы,
Леса и родные поля,
Где заросли старой крапивы,
Бульвар, где растут тополя.
Напрасно солдат ты горюешь,
Хоть тяжёлая ноша твоя.
Не так уж и много ты служишь,
Вернёшься в родные края.
Увидишь родные берёзы,
Увидишь свой дом ты родной,
Услышишь весенние грозы
Над близкой родимой землёй.
А ныне служи хорошенько
И сердцу остыть не давай,
Сил набирай помаленьку,
А там и домой поезжай.
Вернёшься ты крепкий, здоровый,
Мужчиной вернёшься домой.
Не мальчиком. Будешь суровый
И добрым от жизни такой.
Ты знаешь солдатскую дружбу,
Сам будешь о ней говорить.
Уроки же воинской службы
Всю жизнь будешь благодарить.
Письмо солдата.
Здравствуйте, это я снова
Прямо со службы пишу.
О жизни солдатской суровой,
О нашей. Но я вас прошу:
Вы обо мне не скучайте,
Как тяжко бы не было мне,
И лишь иногда вспоминайте,
Хоть я нахожусь вдалеке.
Когда вы меня провожали,
То я за столом обещал
Служить хорошо, как сказали,
Чтоб род свой я не оплошал.
Срок службы я вынести должен,
Хоть тяжко мне будет вдвойне.
Раз в мире всё время тревожно,
Не быть чтоб тяжёлой войне.
Я знаю, уверен всецело,
Как только уволюсь в запас,
Скажу: От того мир был целым,
Что я свою Родину спас!
Служу в батальоне.
Авторы: Луков П.Н., Кукша Л.Л.
Помню я этот день и полёт над страной,
Тень крыла на таёжном газоне.
Вот и Дальний Восток – край отчизны родной,
С той поры здесь служу в батальоне.
Припев. Добрый день, почтальон, я желанный ответ
Жду, как путник у речки парома.
Ты, конечно, принёс мне желанный привет
В письмеце из далёкого дома.
Служба здесь нелегка: то жара, то мороз.
И покой, как всегда, только снится.
И доставка письма – очень важный вопрос,
Весть из дома нам – синяя птица.
Мы в тревожное время всегда начеку,
В карауле, в наряде, в работе.
Но минутку найдём и напишем строку,
И отправим домой в самолёте.
А окончится служба – приедем домой
В самолёте ли, в жёстком вагоне,
И родным, и друзьям порасскажем с тобой
Про ребят, кто служил в батальоне.
Строевой песне посвящается.
Этот марш не смолкал на перронах,
Его пели солдаты в строю,
Те, кто сидели в окопах
И врагу не сдавались в бою.
Его же поют люди ныне,
Когда провожают солдат
На службу священной отчизне,
Её рубежи где лежат.
Так пусть же шагает в погонах
И не уходит в мираж,
И чтоб не смолкал на перронах
Наш старинный торжественный марш.
Откровение.
Всем чувствам не видно преграды,
Но всем им закон есть земной.
Я ударил однажды солдата
Своей же солдатской рукой.
Точно такого солдата,
Такого же парня как я,
С кем долго делил грусть и радость,
В казарме с кем долго жил я.
Нет жизни такой нигде чище,
Ведь в семье как в единой одной
Делил с ним всегда кров и пищу,
Тревогу делил и покой.
Но я не чинил унижений
И чувств его не оскорблял,
Не портил я с ним отношений
И жить я ему не мешал.
Нам жизнь сама правдою будет,
И совести нашей укор.
Нас истина только рассудит
И вынесет свой приговор.
Дума о сыне.
Сын вернулся из армии,
получив там лучевую болезнь.
После его смерти отец написал поэму.
Он пишет печальные строки
Дрожащей отцовской рукой.
Он пишет о сыне. О, боги!
О жизни ушедшей младой.
Отец ждал из армии сына.
И вот он. Приехал больной.
Вернулся дорогою длинной.
Болезнью сражён лучевой.
Нет хуже несчастья такого,
Он не хотел никого огорчать,
Никому не желал сделать злого –
Он прибыл домой умирать.
И он, и отец это знали,
Но отец успел свет увидать.
Увидел он жизнь, красны дали,
А сын не успел увидать.
Как снег на глазах быстро таял,
Лучевая болезнь его жгла…
Он горе отцу лишь оставил,
А радость всю смерть забрала.
И пишет отец, как рыдал он,
Как он о сыне молил.
Простите его. Невиновен!
Он сына ведь похоронил.
Была печаль и скорбь обильна,
Он писал, строка жила.
Он потерял, утратил сына,
Но хоть поэма чтоб жила.
Чтоб её читали люди,
Чтоб ощущали стук сердец,
Её автор – знайте, люди –
Горем раненый отец.
Он потерял свою надежду,
Она распалась словно дым,
Но для отца он, как и прежде,
Навек остался молодым.
Из Венгрии.
Вот я в форме и погонах
И в фуражке голубой.
На больших аэродромах
Ныне пост военный мой.
Мне дала судьба младая
Вахту на земле чужой.
Мне страна здесь небольшая
Свой доверила покой.
О, мадьяр! Твои владенья
Пришёл сюда я защищать,
Твои сады, твои творенья,
Твой дом, твой город охранять.
Я ради этого не дома,
Оставил всё и здесь стою,
Где ничто мне не знакомо,
Не вижу родину мою.
Когда вернусь в края родные,
Скажи «спасибо» не тая.
Нет, не мне скажи, России!
Она тебе дала меня.
Возвращение.
Я вернулся из Кабула
На родную сторону,
Где не слышу взрывов гула,
Где я жизнь прожил свою.
Меня заждались здесь родные,
Давно не видел я друзей,
Спешу в края свои родные,
Ведь в России я своей.
Увижу скоро я берёзы,
Родные русские леса,
Весенние услышу грозы,
Ручьи из ила и песка.
Я вернулся к мирной жизни,
В прошлое ушла война.
Поклонюсь родной отчизне,
Что вновь приняла меня.
Я вернулся из Кабула
На родную сторону,
Где спокойно и без шума
Мирным воздухом вздохну.
1984 – 1989 гг.