Стихи про зека

БЛОК ЗОНА тюремные стихи

Запретка. Купол золотой
И крест на нём, вспоровший небо.
Реальность сглажена мечтой,
Перемешались быль и небыль.
Главнее главного здесь Бог,
Ценнее ценного свобода.
Жизнь собирается из крох
И разбивается о годы.
Плывёт над зоной благовест.
Молитвы нет. Есть просто слоган.
Не раз целован медный крест,
А всё одно – спиною к Богу.
21 – 22 мая 2008 года.
По эту сторону дороги,
По эту сторону забора
Кустарник стелется убогий.
Неровный край большого бора
Наколет солнце на закате
И разольётся солнце соком
Над зоной, бором и над гатью…
И так уже не первым сроком.
Взгляну на кромку небосвода
И задохнусь от острой боли!
Что лучше дикая свобода
Иль мне понятная неволя?
2 июня 2008 года.
Моей никчёмной жизни новый день:
Гудок, проверка, вялые минуты…
Весна в разгуле, пенится сирень,
Но не со мною ты проснёшься утром.
Когда придёт разорванный конверт,
Я испытаю что-то вроде страха.
Вдруг в нём твоё размашистое «нет»,
Вмиг станет влажной тонкая рубаха.
Колючка, вышки, люто лают псы.
На небо воют, улыбаясь сыто.
Чернее ночи цвет у полосы,
Которая пока не пережита…
10-13 июля 2008 года.
Свидание.
Дожди горячие летят на волосы,
Дни за периметром, как наказание.
Завыть бы истово безумным голосом!
Не позволительно, лишат свидания.
Я осуждённая, я виноватая,
И лишь тобой одним навек любимая.
Судьбу-насмешницу ругаю матом я,
Срок, измеряя свой седыми зимами.
Постель казённая, к утру измятая,
Три дня с любимым я и рай кончается.
Косынка тонкая пропахла мятою,
Он не ушёл ещё, а мне скучается!
Гляжу сквозь слёзы я, пожитки собраны.
На бирке имя есть и даже отчество…
Тоска щемящая вползает коброю,
Кольцом сжимает грудь и злобно корчится.
18-20 июля 2008 года.
Стояла сумасшедшая зима,
Метель глядела белыми глазами,
До дна промёрзла старая тюрьма,
И вот однажды утром мне сказали:
— Твой друг ушёл…
— Куда же?
— В никуда…
— Он резко встал и вдруг упал на спину…
О! Как гудят от ветра провода!
Горячей болью залило грудину!
Я помню, он, прокашлявшись, сказал:
— Вернусь с больнички, чифирнём с тобою.
К концу наш срок и есть ещё запал.
Земля уже беременна весною.
Настывшей почве тела не принять.
Положняковый гроб простой и прочный.
Лежит мой друг, не смотрит на меня.
Должно быть рад — откинулся досрочно.
2 -3 августа 2008 года.
Низкое небо чёрно, как смоль.
Встань на колени, проси чего хочешь!
Боженька, милый! Возьми мою боль!
Боженька, милый! Порви её в клочья!
Боль от бессилья, когда не помочь
Плачущей маме и братикам малым.
Я ненадёжная, слабая дочь!
Даже сестрою я быть не желала!
Помню, как слушала свой приговор,
Голос судьи, поменявший тональность,
Крик материнский, как выстрел в упор
С пика надежды, вернувший в реальность…
Соль на ресницах, горючая соль,
Воздух бьёт в голову, больше нет мочи!
Боженька, милый! Возьми мою боль!
Боженька, милый! Порви её в клочья!
12 — 13 августа 2008 года.
В зоне дождь, за периметром нет.
Он напористо, яро полощет.
Стал центряк, как намытая площадь.
Через час на проверку. Рассвет.
Сдался дождь. Посветлело окрест.
Пал туман ядовитый, постылый.
Направляемый странною силой,
Ангел белый спустился на крест,
Что на куполе церкви стоит.
Улетал бы разыскивать стаю,
А он сны арестантов листает,
Разбирает отрывки молитв.
Так банальны «прошу» или «дай».
Сны напротив – осколки фантазий:
Море женщин кричащих в экстазе,
Семьи, деньги и солнечный рай,
Вольный хлеб, водка, дурь, беспредел,
Города, магазинов витрины…
Вдруг сигнал пробуждающий, длинный…
С неохотою ангел взлетел…
25 июля 2009года.
Разрывает крылья о колючку ветер
И в лицо бросает снежную крупу.
Годы заключенья, точно порка плетью…
Проклинал не раз я странную Судьбу.
Завтра на Свободу. Зоною не сломан.
Сколько же ухабов у моей стези?
Смутная тревога встала в горле комом,
Только Неизвестность через шлюз сквозит.
17 декабря 2009 года.
Не дождалась…
Калиновый закат,
Над речкой мошки кружатся гурьбой.
Я представлял, наверное, стократ,
Как ром СВОБОДЫ буду пить с тобой.
Не дождалась…
Под бархатом ночей,
Когда стоит навязчивая тишь,
Скажи на чьём, на чьем ты спишь плече
И от кого детей МОИХ родишь?
Уже горит Венеры уголёк.
Росою смочен клеверный палас.
И даже самый тонкий стебелёк
Мне повторяет:»Нет… Не дождалась…»
14 июня 2015 года.
Банкет.
Не фонтанируя идеями,
Купив шампанское, букет,
С двумя фигуристыми феями,
Приехал к другу на банкет.
Он отмечал свой день рождения
И был с утра навеселе,
А дармовые угощения
Уже дымились на столе.
Средь них индейка запеченная,
Колбасы потные, сыры,
Картошка жаром золочёная
И ко всему ведро икры.
А гости, хлопнув по рюмашечке,
Хвалили друга за размах.
Я гладил фей по гладким ляжечкам,
Витая где-то в облаках.
И как из рога изобилия
Текли приятные слова.
Соседа рожа крокодилия
Легла в несъеденный салат.
В разгар всего явилась парочка —
Блондинка, с нею ухажер.
Сказала мне соседка Ларочка:
— У нас походу форс-мажор.
Хмырь оказался мужем девочки,
Сидевшей около меня.
Он закричал:
— Ты, что же, Светочка,
Мешаешь с водкою коньяк?
— Я думал, ты гостишь у мамочки!
— А ты уехал в Геленджик!
Блондинка влезла:
— С нею, Славочка,
Подружка рядом и мужик!
Вдруг голос важной, толстой женщины
Сорвался с баса на фальцет:
— Наприглашает деревенщина
Кого попало на банкет!
И завязалась драка дикая,
Валились пьяные на пол.
Я вместе с водкой и аджикою
Залез тихонечко под стол.
31 августа – 2 сентября 2008 года.
Ожидая суда приговор,
Не боялся ни чёрта, ни бога.
Вор… И что? Ну, подумаешь, вор!
Я ведь души людские не трогал.
И жена терпеливо ждала
И глядела в глаза отрешённо.
Веры нет в них, надежда мала,
А печали почти мегатонна.
Срок и зона — решенье суда.
Мамин крик тут же смелость разрушил,
А жена промолчала тогда…
Из неё будто вытрясли душу.
Ей сказал я: «Теперь ты вольна
Поступать так, как сможешь и хочешь…»
Но шагнула она из окна…
Через месяц удушливой ночью.
13 сентября 2015 года.
Срок оказался не резиновым,
Здоровья хапнув и ума,
Почти с трагическою миною
Вслух произнёс: «Бывай, тюрьма!»
Недели две меня кумарило.
Ломался внутренний режим.
Я просыпался, как ошпаренный
От гула плачущих машин.
Но время сгладило, как валиком
Воспоминания тех дней.
Пришла пора заняться наликом
И вспомнить старых корешей.
Всё закрутилось так стремительно!
Как вечер сядет — делюга.
И с быстротою поразительной
Сшибались филки и рога.
Была удача избирательной,
Всё оборвалось как то вдруг…
Я закричал на русском матерном,
Когда узнал, что предал друг.
А после клял судьбу голимую,
Что перевилась, как тесьма
И с отрешённой, злою миною
Вслух произнёс: «Привет, тюрьма!»
2 октября 2008 года — 7 сентября 2015 года.
Уважаемые читатели! Спасибо Вам за то, что просматриваете мои стихи. Но у меня к Вам просьба: если Вы копируете их, то сохраните мое авторство. Подпишите внизу «Ирина Васильева-Курк». Пусть у Вас все будет хорошо.
Зона. Взгляд изнутри.
Приходилось ли Вам сталкиваться с бывшими заключёнными? Что Вы чувствовали? Страх? Недоверие? Нежелание общаться? Вы бы взяли бывшего «сидельца» на работу? О чём Вы думаете, когда слышите слова «зэк», «зона», «тюрьма»? Вы думаете, что это некий параллельный мир, который никогда не пересечётся с Вашим? В некотором роде Вы правы. Понятно, что я не беру в расчёт тех, кто сам сидел или ждал, когда вернутся домой родные и близкие. О них другой разговор. Но так ли далека от Вас зона в действительности? Наверняка, подумав, Вы вспомните, что кто-то из дальних родственников, бывших соседей или одноклассников отбывал срок. Не так ли?
Зона — особая территория. Не только географически, не только потому, что это место, где живут люди, преступившие закон, не только потому что там за колючкой своя погода… Даже цветы осенью замерзают позже. Заветерье? Нет, не только. Эти бархатцы и маргаритки для многих самые яркие пятна в жизни. И природа их бережёт, как может. Про что не спроси, ответ один: «А что рассказать? Всю жизнь сижу…» А заключённому нет и 20 лет. В последние годы зона сильно «помолодела».
В чём же тогда главная особенность? Недостаточно пространства, а времени в избытке! Более того, оно течёт медленно и может просто зависать или растягиваться. Его хватит, чтобы подумать о будущем, проанализировать прошлое, его на всё хватит. На что его потратить, каждый решает сам. А ещё многие люди, не имеющие отношения к жизни за периметром думают, что это место где царят звериные страсти и правит подлость. Это мнение успешно прививает кинематограф. И оно не совсем верное.
Раз уж совершено зло, за него приходится платить годами и месяцами заключения. Зона вспарывает сознание и ломает неподготовленного человека «под себя». И не имеет значение физическая сила и умение применить её по необходимости, не имеет значение качество интеллекта и способность себя «подать». Зона навсегда останется с сидельцем, даже если срок был маленьким. Часто «воля» не принимает бывших заключённых. Я видела дикий страх перед освобождением, и не поверите, радость при скором возвращении назад. Это легко объяснить, за колючкой всё понятно, налажен быт, дни похожи на дни… А что будет после освобождения? Как пел Александр Новиков: » Если год иль два опять – это поправимо, если три-четыре, пять жизнь покатит мимо…» Но желание дышать воздухом свободы, слабее не становится.
Срок рано или поздно кончается. Но пока он идёт, мне кажется, надо суметь остаться собой, не подстраиваясь под чьё-то мнение, не ставить перед собой чужие цели. Просто жить по-людски. Не оправдываться, не жаловаться, решать свои проблемы самостоятельно, не сплетничать, быть честным хотя бы перед собой и Богом. На интригах не прижить ни в заключении, ни на свободе.
Зона навсегда остаётся и с работающими там. Некоторые подыскав иную службу, срываются «со срока», плюют на предоставляемые льготы, некоторые, отслужив положенное, сразу бегут. А есть и такие, кто врастает корнями. Они меняют должность, но остаются до старости, сколько возможно.
Что дала зона лично мне? Работая там, я успешно освободилась от розовых очков, научилась постоять за себя, научилась общаться с любыми людьми, приобрела уверенность в себе и в том, что откровенных подонков на этой земле мало. Как ни странно, моя душа раскрылась сильнее, стала чувствительнее. И корни… Корни опускаются глубже, моя зона останется со мной всегда.
25 февраля 2015 года.
ФОТО ИЗ СЕТИ.

На этой страничке помещены
стихи, которые мы посылаем заключенным.

Переписка с заключёнными (начало)

СТИХИ ДЛЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ

Перед стихотворением даётся краткий комментарий, которым мы обычно его сопровождаем.

1. Посылаю Вам стихи Александра Солодовникова, сына учителя правоведения, выходца из старинного купеческого рода, он прошел лагеря на Колыме и в тюрьмах сидел.

Тюрьма

Благо мне, что Ты смирил меня,

чтобы я научился Уставам Твоим.

(Пс. 118, 71)

Решетка ржавая, – спасибо;

Спасибо, старая тюрьма!

Такую волю дать могли бы

Мне только посох да сума.

Мной не владеют больше вещи,

Все потемняя и глуша,

Но Солнце, Солнце, Солнце блещет

И тихо говорит душа.

Запоры крепкие, – спасибо!

Спасибо, лезвие штыка!

Такую мудрость дать могли бы

Мне только долгие века.

Не напрягая больше слуха,

Чтоб уцелеть в тревоге дня,

Я слышу все томленье духа

С Екклесиаста до меня.

Спасибо, свет коптилки слабый,

Спасибо, жесткая постель.

Такую нежность дать могла бы

Мне только детства колыбель.

Уж я не бьюсь в сетях словесных,

Ища причин добру и злу,

Но в ожиданьи тайн чудесных

Надеюсь, верю и люблю.

>Александр Солодовников

Стихотворение „Тюрьма“ в формате RTF >>> Сохранить в формате ZIP

2. Посылаю Вам стихи о. Сергия Киселева. Он поет их под гитару. Стихи не очень складные, но слова хорошие.

ПИСЬМО В ЗОНУ

Здравствуйте, в зоне сидящие люди,

Вас уж судили, мы вас не осудим.

Кто в этой жизни ошибок не делал? –

Коли сидишь, то, понятно, – за дело.

Кто ж пострадал от неправедных судей,

Надо и вам докопаться до сути:

Божий над нами свершается суд,

Ну, а те «судьи» – своё понесут.

Кто-то скажет: „Я попал почём зря.

Сколько ходит на свободе зверья“.

Ну, а сам-то ты по правде каков?

Сколько жизней наломал, сколько дров?

>Мир всем вам братья, сидящие в зоне!

Может быть, кто усомнился в законе:

„Во`ров на воле, мол, больше вдвойне,

>Их никогда не увидишь в тюрьме“.

Много есть лиц в человеческом роде –

Им бы сидеть, а они на свободе,

>Но кто что сеял, то будет и жать, –

Лучше уж честно на нарах лежать.

Человеческий не чтит кто закон,

Все равно пред Божьим встанет судом.

Ну а совесть – вечный наш прокурор –

Ещё прежде свой прочтёт приговор.

Ей не скажешь, что „не пойман – не вор“.

Вы, кто свободы так ждет год от года,

Ну кто вам сказал, что у нас тут свобода.

Больше порядка у вас, меньше зол,

А на свободе – сплошной произвол.

Вспомним развязку истории давней,

Как бесноватый всё бился о камни,

Он так свободу свою выражал.

В узах ведь было не тело – душа.

И свобода не поможет тому,

Кто упрятал свою душу в тюрьму,

Ему точно – „воли век не видать“ –

Коли душу не захочет спасать.

Карцеры все на земле и темницы

Строят, чтоб люди могли там смириться,

С пользой пройти этот горький урок,

Ну а потом – за тюремный порог.

Также и мир сей – во злобе лежащий –

Как не раскрась, а тюрьмы он не слаще.

Нет в нем покоя, нет счастья на век…

К горнему счастью стремись человек.

Ну, а те, кому тюрьма дом родной,

Их и в будущем возьмут под конвой.

Они крали, чтобы жить было всласть,

Но сумели лишь себя обокрасть.

Много из братьев, в неволе сидящих,

В зоне иную свободу обрящут:

Внешней свободы лишившись пока,

Смогут свободу обресть от греха.

Тем, кто попал уже к демонам в лапы,

Станет тюрьма переломным этапом.

Рай вновь обрящут, стяжавшие ад,

Там, где сокровища Духа лежат.

Чтобы день рождения был у души,

С покаянием к Творцу поспеши,

Растопи слезами слой мерзлоты

И сойдут с нее все грязи и льды.

свящ. Сергий Киселев

3. Вот стихи, которые, как нам сообщили, написаны заключённым.

ТЫ ВЕРЬ!

Не верь, что будет тяжело,

Что будут горя перезвоны.

Не верь, что ненависть и зло

На сей земле вполне законны.

Не верь, что адские врата

Имеют в мире столько власти,

Что даже Кровию Христа

Не можем их разбить на части.

Не верь, что в мире злых потерь

Нам не найти сердцам услады.

Не верь, что миром правит зверь,

И что командует парадом.

Не верь, что нету больше сил

Порвать грехов стальные сети.

Не верь, что в сырости могил

Лежит конец всему на свете.