Хайям Омар — «Рубаи о любви»

Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?
* * *
Когда фиалки льют благоуханье
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец — кто пьет с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.
* * *
Метнул рассвет на кровли сноп огня
И кинул в кубок шар владыки дня.
Пригубь вино! Звучит в лучах рассвета
Призыв любви, вселенную пьяня.
* * *
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина — грешно.
Не стоит размышлять, мир этот — стар иль молод:
Коль суждено уйти — не все ли нам равно?
* * *
Среди гурий прекрасных я пьян и влюблен
И вину отдаю благодарный поклон.
От оков бытия я сегодня свободен
И блажен, словно в высший чертог приглашен.
* * *
Дай кувшин вина и чашу, о, любимая моя,
Сядем на лугу с тобою и на берегу ручья!
Небо множество красавиц, от начала бытия,
Превратило, друг мой, в чаши и в кувшины — знаю я.
* * *
Любовь — роковая беда, но беда — по воле аллаха.
Что ж вы порицаете то, что всегда — по воле аллаха.
Возникла и зла и добра череда — по воле аллаха.
За что же нам громы и пламя Суда — по воле аллаха?
* * *
С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал,
Пока рок неминуемый, волк ненасытный,
Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!
* * *
О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.
День без любви — потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет.
* * *
Любя тебя, сношу я все упреки
И вечной верности не зря даю зароки.
Коль вечно буду жить, готов до дня Суда
Покорно выносить гнет тяжкий и жестокий.
* * *
Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!
Налей кувшин вина, пока в кувшины
Наш прах еще не превратил гончар.
* * *
Ты, кого я избрал, всех милей для меня.
Сердце пылкого жар, свет очей для меня.
В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?
Ты и жизни дороже моей для меня.
* * *
Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан.
Я пил всегда вино — искал услады сердцу,
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!
* * *
Лишь твоему лицу печальное сердце радо.
Кроме лица твоего — мне ничего не надо.
Образ свой вижу в тебе я, глядя в твои глаза,
Вижу в самом себе тебя я, моя отрада.
* * *
Страстью раненный, слезы без устали лью,
Исцелить мое бедное сердце молю,
Ибо вместо напитка любовного небо
Кровью сердца наполнило чашу мою.
* * *
Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести еще долго,
Когда будет наш горестный прах погребен.
* * *
Поутру просыпается роза моя,
На ветру распускается роза моя.
О, жестокое небо! Едва распустилась —
Как уже осыпается роза моя.
* * *
Страсть к неверной сразила меня как чума.
Не по мне моя милая сходит с ума!
Кто же нас, мое сердце, от страсти излечит,
Если лекарша наша страдает сама.
* * *
Раскаянья обеты забыли мы теперь
И наглухо закрыли для доброй славы дверь.
Мы вне себя; за это ты нас не осуждай:
Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!
* * *
Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?
* * *
Этой чаше рассудок хвалу воздает,
С ней влюбленный целуется ночь напролет.
А безумный гончар столь изящную чашу
Создает и об землю без жалости бьет!
* * *
Хайям! О чем горюешь? Весел будь!
С подругой ты пируешь — весел будь!
Всех ждет небытие. Ты мог исчезнуть,
Еще ты существуешь — весел будь!
* * *
Не горюй, что забудется имя твое.
Пусть тебя утешает хмельное питье.
До того, как суставы твои распадутся —
Утешайся с любимой, лаская ее.
* * *
Хочешь тронуть розу — рук иссечь не бойся,
Хочешь пить — с похмелья хворым слечь не бойся.
А любви прекрасной, трепетной и страстной
Хочешь — понапрасну сердце сжечь не бойся!
* * *
Ты в игре королева. Я и сам уж не рад.
Конь мой сделался пешкой, но не взять ход назад…
Черной жмусь я ладьею к твоей белой ладье,
Два лица теперь рядом… А в итоге что? Мат!
* * *
Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих,
Чужая чаша пусть вовек не тронет губ твоих…
Кувшин, что след от них хранит, я осушу до дна.
Вино все может заменить… Все, кроме губ твоих!
* * *
Дай коснуться, любимая, прядей густых,
Эта явь мне милей сновидений любых…
Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,
Так нежны и так трепетны локоны их!
* * *
Целовать твою ножку, о веселья царица,
Много слаще, чем губы полусонной девицы!
День-деньской я капризам всем твоим потакаю,
Чтобы звездной ночью мне с любимой слиться.
* * *
Цвет рубину уста подарили твои,
Ты ушла — я в печали, и сердце в крови.
Кто в ковчеге укрылся как Ной от потопа,
Он один не утонет в пучине любви.
* * *
Чье сердце не горит любовью страстной к милой, —
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.
* * *
Из края в край мы держим к смерти путь;
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!
* * *
Кто розу нежную любви привил
К порезам сердца, — не напрасно жил!
И тот, кто сердцем чутко слушал бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!
* * *
Развеселись!… В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
* * *
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, —
Мне позавидовать бы мог любой султан.
* * *
Не дрогнут ветки… ночь… я одинок…
Во тьме роняет роза лепесток.
Так — ты ушла! И горьких опьянений
Летучий бред развеян и далек.
* * *
Омар Хайям Рубаи о любви
Наш мир — аллея молодая роз,
Хор соловьев, прозрачный рой стрекоз.
А осенью? Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распущенных волос…
* * *
Кто урод, кто красавец — не ведает страсть,
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.
* * *
Мы похожи на циркуль, вдвоем, на траве:
Головы у единого тулова две,
Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова совпасть голова к голове.
* * *
Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутница, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»
* * *
Небо — пояс загубленной жизни моей,
Слезы павших — соленые волны морей.
Рай — блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.
* * *
Словно солнце, горит, не сгорая, любовь,
Словно птица небесного рая — любовь.
Но еще не любовь — соловьиные стоны,
Не стонать, от любви умирая, — любовь!
* * *
Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись их этих тенет.
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно — и жизнь промелькнет.
* * *
Мой совет: будь хмельным и влюбленным всегда,
Быть сановным и важным — не стоит труда.
Не нужны всемогущему Господу Богу
Ни усы твои, друг, ни моя борода!
* * *
Из сиреневой тучи на зелень равнин
Целый день осыпается белый жасмин.
Наливаю подобную лилии чашу
Чистым розовым пламенем — лучшим из вин.
* * *
В жизни сей опьянение лучше всего,
Нежной гурии пение лучше всего,
Вольной мысли кипение лучше всего,
Всех запретов забвение лучше всего.
* * *
Дай вина! Здесь не место пустым словесам.
Поцелуи любимой — мой хлеб и бальзам.
Губы пылкой возлюбленной — винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.
* * *
День завтрашний — увы! — сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небеса, уже не видя нас.
* * *
Изначальней всего остального — любовь,
В песне юности первое слово — любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа — любовь!
* * *
От зенита Сатурна до чрева Земли
Тайны мира свое толкованье нашли.
Я распутал все петли вблизи и вдали,
Кроме самой простой — кроме светлой петли.
* * *
Те, кому была жизнь полной мерой дана,
Одурманены хмелем любви и вина.
Уронив недопитую чашу восторга,
Спят вповалку в объятиях вечного сна.
* * *
Если в лучах ты надежды — сердце ищи себе, сердце,
Если ты в обществе друга — сердцем гляди в его сердце.
Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце,
Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.
* * *
Кудри милой от мускуса ночи темней,
А рубин ее губ всех дороже камней…
Я однажды сравнил ее стан с кипарисом,
Возгордился теперь кипарис до корней!
* * *
О, не растите дерево печали…
Ищите мудрость в собственном начале.
Ласкайте милых и вино любите!
Ведь не навек нас с жизнью обвенчали.
* * *
Пей вино, ибо радость телесная — в нем.
Слушай чанг, ибо сладость небесная — в нем.
Променяй свою вечную скорбь на веселье,
Ибо цель, никому не известная, — в нем.
* * *
Сад цветущий, подруга и чаша с вином —
Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином.
Да никто и не видел небесного рая!
Так что будем пока утешаться в земном.
* * *
Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы, но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть.
* * *
Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней.
А для сердца влюбленного день, проведенный
Без возлюбленной, — самый пропащий из дней!
* * *
Волшебства о любви болтовня лишена,
Как остывшие угли огня лишена.
А любовь настоящая жарко пылает,
Сна и отдыха, ночи и дня лишена.
* * *
Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у неверной, скорбя.
Словно нищие дервиши, будь независим —
Может статься, тогда и полюбят тебя.
* * *
Куда уйти от пламенных страстей,
Что причиняют боль душе твоей?
Когда б узнал, что этих мук источник
У той в руках, что всех тебе милей…
* * *
Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе растворяюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.
* * *
Не по бедности я позабыл про вино,
Не из страха совсем опустился на дно.
Пил вино я, чтоб сердце весельем наполнить,
А теперь мое сердце тобою полно.
* * *
Говорят: «Будут гурии, мед и вино —
Все услады в раю нам вкусить суждено».
Потому я повсюду с любимой и с чашей, —
Ведь в итоге к тому же придем все равно.
* * *
Я над книгою жизни упрямо гадал,
Вдруг с сердечною болью мудрец мне сказал:
«Нет прекрасней блаженства — забыться в объятьях
Луноликой красы, чьи уста, словно лал».
* * *
За любовь к тебе пусть все осудят вокруг,
Мне с невеждами спорить, поверь, недосуг.
Лишь мужей исцеляет любовный напиток,
А ханжам он приносит жестокий недуг.
* * *
«Надо жить, — нам внушают, — в постах и в труде!»
«Как живете вы — так и воскреснете-де!»
Я с подругой и чашей вина неразлучен,
Чтобы так и проснуться на страшном суде.
* * *
Для тех, кто умирает, Багдад и Балх — одно;
Горька, сладка ли чаша — мы в ней увидим дно.
Ущербный месяц гаснет — вернется молодым,
А нам уж не вернуться…. Молчи и пей вино.
* * *
Жертвуй ради любимой всего ты себя,
Жертвуй тем, что дороже всего для тебя.
Не хитри никогда, одаряя любовью,
Жертвуй жизнью, будь мужествен, сердце губя!
* * *
Роза молвила: «Ох, мой сегодняшний вид
О безумстве, по сути, моем говорит.
Почему выхожу я в крови из бутона?
Путь к свободе сквозь тернии часто лежит!»
* * *
Страсть к тебе порвала одеяние роз,
В аромате твоем есть дыхание роз.
Ты нежна, блестки пота на шелковой коже,
Как роса в чудный миг раскрывания роз!
* * *
Ты одна в моем сердце лишь радость несла,
Горем сердце мое твоя смерть обожгла.
Лишь с тобой мог терпеть я все горести мира,
Без тебя — что мне мир и мирские дела?
* * *
Путь любви ты избрал — надо твердо идти,
Блеском глаз затопить все на этом пути.
А достигнув терпением цели высокой,
Так вздохнуть, чтобы вздохом миры потрясти!
* * *
Не убудет луна твоя в месячный срок,
Украшая, был щедр к тебе скаредный рок.
Жизнь и мир этот, право, покинуть не трудно,
Но как трудно покинуть всегда твой порог!
* * *
Вы в дороге любви не гоните коня —
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью,-
Вы не в силах постичь жар чужого огня.
* * *
В сад я в горести вышел и утру не рад,
Розе пел соловей на таинственный лад:
«Покажись из бутона, возрадуйся утру,
Сколько чудных цветов подарил этот сад!»
* * *
Плачут очи мои из-за цепи разлук,
Плачет сердце мое от сомнений и мук.
Плачу жалобно я и пишу эти строки,
Плачет даже калам, выпадая из рук…
* * *
Приходи, ведь душевный покой — это ты!
Ты пришла! И не кто-то другой — это ты!
И не ради души — ради нашего Бога
Дай увериться, тронуть рукой — это ты!
* * *
Я любимую радостно вновь обниму
И из памяти зло моих дней изыму.
Хотя пьяный словам мудрецов не внимает,
Но уж эти слова я, конечно, пойму!
* * *
Ветром в кудри ее залететь нелегко,
И страданий в любви не иметь нелегко.
Говорят, что глазам ее лик недоступен —
Оком пьяным, конечно, глядеть нелегко!
* * *
Каждый миг, о кумир, ты жеманной не будь,
В себялюбии столь постоянной не будь.
Шагом ровным иди и не хмурь больше брови,
Для влюбленных врагом непрестанно не будь!
* * *
Осветил мою душу подруги приход,
Улыбнулось мне счастье меж многих невзгод.
Пусть померкнет луна. И с угасшей свечою
Ночь с тобой для меня — словно солнца восход.
* * *
От огня твоей страсти лишь дым исходил,
Сердцу мало надежд он с собой приносил.
Повстречаться с тобой я прилежно старался,
Но раз не было счастья — бесплоден мой пыл!
* * *
Омар Хайям Рубаи о любви
Не сраженных тобой наповал в мире нет,
Кто бы разум притом не терял, в мире нет.
И, хоть ты ни к кому не питаешь пристрастья,
Кто любви бы твоей не желал, в мире нет.
Перевод: Н.Тенигиной
Говорит мне душа — влюблена в его лик,
Звук речей его в самое сердце проник.
Перлы тайн наполняют мне душу и сердце,
Но сказать не могу — пригвожден мой язык!
* * *
Думал я, что верны обещанья твои,
Постоянства полны обещанья твои.
Нет, не знал я, что, как и столпы мирозданья —
Свет очей! — непрочны обещанья твои!
* * *
Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни — «Аз».
И слышу: «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше — беглый, вечный пересказ».
* * *
Страсть не может с глубокой любовью дружить,
Если сможет, то вместе недолго им быть.
Вздумай курица с соколом рядом подняться,
Даже выше забора — увы — ей не взмыть.
* * *
Коль с любовью дано сердцу вдруг совладать,
То коня-то мечты нет труда оседлать.
Если сердца не будет — любовь бесприютна,
Нет любви — так зачем же и сердцу стучать?
* * *
Если любишь, то стойко разлуку терпи,
В ожиданьи лекарства страдай и не спи!
Пусть сжимается сердце, как роза в бутоне,
Жертвуй жизнью. И кровью тропу окропи!
* * *
У монахов — экстаз, в медресе все шумят,
Для любви же не нужен духовный обряд.
Будь он муфтий хоть сам и знаток шариата,
Где любовь суд вершит — все наречья молчат!
* * *
Надо выпить вина! Человечность нужна,
Сострадания боль жечь как пламя должна!
Надо Книгу Любви изучать непрестанно,
Чтоб учила быть пылью пред другом она!
* * *
Встань от сна! Ночь для таинств любви создана,
Для метаний у дома любимой дана!
Где есть двери — они запираются на ночь,
Только дверь у влюбленных — открыта она!
* * *
Когда к жизни Любовь меня в мир призвала,
Мне уроки любви она сразу дала,
Ключ волшебный сковала из сердца частичек
И к сокровищам духа меня привела.
* * *
У тюльпана ты цвет свой пурпурный взяла,
Тебе лилия юности суть отдала.
Была роза, она на тебя походила —
Передав тебе жизнь, она робко ушла.
* * *
Нет голов, где не зрела бы тайна своя,
Сердце чувством живет, ничего не тая.
По дороге своей идет каждое племя…
Но любовь — ураган на путях бытия!
* * *
Что от страсти к тебе я, страдая, вкусил?
Днем и ночью я боль и несчастье сносил,
Мое сердце в крови, и душа исстрадалась,
И глаза мои влажны, а сам я — без сил.
* * *
Златом можно красавиц любых покорить,
Чтоб плоды этих встреч и сорвать, и вкусить.
А нарцисс-венценосец уж голову поднял, —
Погляди! Златом можно от сна пробудить!
* * *
Кто рожден в красоте счастья лик созерцать,
Тому мир будет множеством граней мерцать —
Украшает шитьем для красавицы платье
И умеет изнанку душой понимать!
* * *
Зелень, розы, вино мне судьбою даны,
Нет, однако, тебя в этом блеске весны!
Без тебя мне ни в чем не найти утешенья,
Там, где ты, — мне другие дары не нужны!
* * *
Ты, чей облик свежее пшеничных полей,
Ты михраба из райского храма милей!
Тебя мать при рожденье омыла амброю,
Подмешав в аромат капли крови моей!
* * *
С влажной розы ты, сбросив стыдливый покров,
Принесла мне сумятицу в виде даров.
С волосок твоя талия! Лик покажи мне!
Я расплавлен как воск и к страданьям готов!
* * *
Ты как будто сначала дружила со мной,
Но потом враждовать вдруг решила со мной,
Не отчаялся я, что судьба отвернулась:
Вдруг, по-прежнему станешь ты милой со мной?
* * *
Ты — рудник, коль на поиск рубина идешь,
Ты — любим, коль надеждой свиданья живешь.
Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:
Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!
* * *
Мы в наперсниках были у чаши вина —
И в свиданиях тайна была нам нужна —
Как боялись в поступках себя опозорить!
Опозорены ныне — молва не страшна!
* * *
Лик твой — день, с ним и локоны в дружбе всегда,
Роза — ты, а в шипах — разлученья беда.
Твои кудри — кольчуга, глаза — словно копья,
В гневе ты — как огонь, а в любви — как вода!
* * *
О, кумир! Дружбу ты почему прервала?
Где же верность твоя в это время была?
Я хотел за шальвары твои ухватиться —
Ты рубашку терпенья мою порвала!
* * *
Свет очей, вдохновение наших сердец!
Наш удел — лишь мучение наших сердец!
От разлуки душа вдруг к губам подступила,
Встреча лишь — исцеление наших сердец!
* * *
Пусть весь мир перед шахом покорный лежит,
Ад — плохим, рай же праведным принадлежит.
Четки — ангелам, свежесть заоблачным кущам,
Нам — любимых и души их дать надлежит.
* * *
Две Каабы для веры нам создал Творец —
Бытия и сердец, это — веры венец.
Поклоняйся Каабе сердец, пока можешь,
Выше тысяч Кааб — и одно из сердец!
* * *
Нет надежд у меня на свиданье с тобой,
Нет терпенья на миг — что поделать с собой!
В сердце мужества нет, чтоб поведать о горе…
Что за дивная страсть вручена мне судьбой!
* * *
Мир любви обрести без терзаний нельзя,
Путь любви отвести по желанью нельзя.
И пока от страданья не станешь согбенным,
Суть его донести до сознанья — нельзя!
* * *
Мест, где в чащах пурпурного нету вина,
Где красавицы нет, что нежна и стройна, —
Избегай, даже если там райские кущи, —
Вот совет. И в словах этих мудрость одна.
* * *
Дуновения вешней поры хороши,
Музыкальных созвучий хоры хороши,
Пенье птиц и ручей у горы хороши…
Но лишь с милой все эти дары хороши!
**
В этом мире любовь — украшенье людей,
Быть лишенным любви — это быть без друзей.
Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,
Тот осел, хоть не носит ослиных ушей!
* * *
Лучше локон любимой, лаская, схватить,
Лучше с нею вино искрометное пить,
До того, как судьба тебя схватит за пояс —
Лучше эту судьбу самому ухватить!
* * *
Нам с гуриями рай сулят на свете том.
И чаши полные, пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если к ним мы все равно придем?
* * *
Красой затмила ты Китая дочерей,
Жасмина нежного твое лицо нежней,
Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
И все взяла: ферзя, ладьи, коней.
* * *
Как полон я любви, как чуден милой лик,
Как много я б сказал и как мой нем язык!
Не странно ль, Господи? От жажды изнываю,
А тут же предо мной течет живой родник.
* * *
Сядь, отрок! Не дразни меня красой своей!
Мне пожирать тебя огнем своих очей
Ты запрещаешь… Ах, я словно тот, кто слышит:
«Ты кубок опрокинь, но капли не пролей!»
* * *
Суровый рамазан велел с вином проститься.
Где дни веселые? О них нам только снится.
Увы, невыпитый стоит в подвале жбан,
И не одна нетронутой ушла блудница.
* * *
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,
Что пред тобой луна стыдится своих чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты — праздник украшать собой имеешь дар.
* * *
Доколе будешь нас корить, ханжа ты скверный,
За то, что к кабаку горим любовью верной?
Нас радует вино и милая, а ты
Опутан четками и ложью лицемерной.
* * *
Когда под утренней росой дрожит тюльпан,
И низко, до земли, фиалка клонит стан,
Любуюсь розой я: как тихо подбирает
Бутон свою полу, дремотой сладкой пьян!
* * *
Кто чар ее не избежал, отныне знает счастье,
Кто пылью лег у милых ног, душой впивает счастье.
Измучит, станет обижать, но ты не будь в обиде:
Все, что подобная луне нам посылает, — счастье!
* * *
Люблю вино, ловлю веселья миг.
Ни верующий я, ни еретик.
«Невеста — жизнь, какой угодно выкуп?»
— «Из сердца бьющий радости родник».
* * *
Саки! Пусть любви удостоен я пери прелестной,
Пусть винную горечь заменят мне влагой небесной.
Пусть будет чангисткой Зухра, собеседник — Иса.
Коль сердце не радостно, то пировать неуместно.
* * *
На розах блистанье росы новогодней прекрасно,
Любимая — лучшее творенье Господне — прекрасна.
Жалеть ли минувшее, бранить ли его мудрецу?
Забудем вчерашнее! Ведь наше сегодня — прекрасно.

Популярные стихи Омара Хайяма о женщине

Опасайся плениться красавицей, друг!
Красота и любовь — два источника мук.
Ибо это прекрасное царство не вечно:
Поражает сердца и — уходит из рук.

Пускай моей тоской твои продлятся дни:
Хоть раз в мои глаза, желанная, взгляни!
И в самом деле взгляд роняет… И уходит.
Вот так! Зажги огонь — и в воду урони.

О королева, ты искусней всех ферзей,
Куда мне, пешему, от конницы твоей!
Слоном и королем я, бедный, загнан в угол
И получаю мат от сдвоенных ладей.

Услада сердца! Чьи волшебные персты
Ваяли дивный лик небесной красоты?
Красавицы к пирам подкрашивают лица,
Своим лицом и так пиры украсишь ты!

Учуяв в ветерке твоих духов струю,
Рванулось сердце вслед… Растерянно стою,
Совсем забытый им: в себя впитало сердце
Не только ветерок — и ветреность твою.

Я лунной ночью ждал свидания с Луной,
Гляжу, идет она. О, сердце, что со мной?
Глаза к земной Луне, потом к луне небесной…
Небесная луна померкла пред земной.

Ни повода мечтать о встрече благодатной,
Ни капли стойкости в разлуке необъятной,
Ни собеседника для жалобы невнятной…
О, горестная страсть, восторг невероятный!

Сколь страстно говорит душа в минуты встреч,
И в сердце как звенит восторженная речь!
Алмазы б тайных чувств оправой слов облечь!..
Никак из языка гвоздь не могу извлечь.

Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?
Смотрю, дышу, живу, и в этом тоже — ты.
Твоей души, кумир, нет ничего дороже;
А вспомню: краток век! — стократ дороже ты!

Как ветер, к локонам ее прильну? Едва ль.
Скачу я к пропасти, но поверну едва ль.
На то и зрячи мы, чтоб лица милых видеть…
Я вроде зряч, но ей в лицо взгляну едва ль.

Муки старят красавиц. Избавь от беды
Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды.
Будь с любимой нежней: красота ускользает,
На лице оставляя страданий следы.

Какой соблазн, какой искус, храни Аллах!..
Твое лицо и день и ночь царит в мечтах.
Вот потому и боль в груди, и трепет в сердце,
И сухость губ, и влажность глаз, и дрожь в руках.

Пушок над розой уст — чем не письмо!
Оно Печатью родинки-фиалки скреплено.
А на луне узор — кому и чье посланье?
В кого-то, видимо, и солнце влюблено!

Многих женщин в парчу, жемчуга одевал,
Но не мог я найти среди них идеал.
Я спросил мудреца: — Что же есть совершенство?
— Та, что рядом с тобою! — Он мне сказал.

Кумир мой, вылепил тебя гончар,
Что пред тобой луна своих стыдится чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты – праздник украшать собой имеешь дар.

На что мне их уста? Твою бы ножку мне
Разок поцеловать, и счастлив я вполне. Ах, ручка!..
И мечтой ошеломлен весь день я. Ах, ножка!..
И всю ночь ловлю тебя во сне.

Сплетенье локонов. Желанней сети — нет.
Как свод мечети, бровь. Другой мечети — нет.
В лицо твое душа никак не наглядится:
Других зеркал душе нигде на свете нет!

Кудри милой от мускуса ночи темней,
А рубин ее губ всех дороже камней…
Я однажды сравнил ее стан с кипарисом,
Возгордился теперь кипарис до корней!

Каждый розовый, взоры ласкающий куст
Рос из праха красавиц, из розовых уст.
Каждый стебель, который мы топчем ногами,
Рос из сердца, вчера ещё полного чувств.

В небесном кубке хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, метанья?
Звон тихих струй и нежный шелк волос!

Красотой затмила ты Китая дочерей,
Жасмина нежного твое лицо нежней.
Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
И все взяла: ферзя, ладьи, слонов, коней.

Услада милых уст, рубинами гори,
Сокровищнице пусть завидуют цари!
Себе я заведу залог благоуханный:
Во славу нежных чувств хоть локон подари!

1 2 Понравилось? Поделитесь ссылкой с друзьями:
>Великие цитаты и афоризмы Омара Хайяма Текст

© Тенигина Н., перевод

© Ватагин М., перевод

© ООО «Издательство АСТ», оформление

Переводы Нины Тенигиной

* * *

Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!

Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»

Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!

Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…

Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.

Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.

Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!»
– А где же силы он берет, чтоб жить?

Умчалась Юность – беглая весна —
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…

Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!

«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!

Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.

В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.

Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.

На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.

Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.

Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.

Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?

Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!

Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!

Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.

Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом —
Теней и страхов черная зараза —
Орда врагов, бежит перед вином!

Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.

Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.

В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»

Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!

Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!

В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!

Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!

Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.

Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.

Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.

В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!

До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!

Пока хоть искры ветер не унес, —
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, —
Распутывай узлы душистых кос!

Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».

«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой —
Вот два блестящих повода, чтоб пить!

Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!

Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!

Любовь вначале – ласкова всегда.

В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.

Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!

Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
О, сладостная чаша нежных чар!

«Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев и болтовня стрекоз».
А осенью? «Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распушенных волос…»

«Стихий – четыре. Чувств как будто пять,
И сто загадок». Стоит ли считать?
Сыграй на лютне, – говор лютни сладок:
В нем ветер жизни – мастер опьянять…

В небесном кубке – хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…

Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной…
Найдешь восторг. И не ищи любви.

Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе! А заодно
Дай горечи и терпкой, и душистой…
Жизнь – горькое и пьяное вино!

Сегодня оргия, – c моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге,
И я женюсь на дочке лоз простой…

Не видели Венера и Луна
Земного блеска сладостней вина.
Продать вино? Хоть золото и веско, —
Ошибка бедных продавцов ясна.

Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок – певучей лютней сделай,
Другой – зажги, чтоб мир благоухал.

«Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!»
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.

Сковал нам руки темный обруч дней —
Дней без вина, без помыслов о ней…
Скупое время и за них взимает
Всю цену полных, настоящих дней!

На тайну жизни – где б хотя намек?
В ночных скитаньях – где хоть огонек?
Под колесом, в неугасимой пытке
Сгорают души. Где же хоть дымок?

Как мир хорош, как свеж огонь денниц!
И нет Творца, пред кем упасть бы ниц.
Но розы льнут, восторгом манят губы…
Не трогай лютни: будем слушать птиц.

Пируй! Опять настроишься на лад.
Что забегать вперед или назад! —
На празднике свободы тесен разум:
Он – наш тюремный будничный халат.

Пустое счастье – выскочка, не друг!
Вот с молодым вином – я старый друг!
Люблю погладить благородный кубок:
В нем кровь кипит. В нем чувствуется друг.

Жил пьяница. Вина кувшинов семь
В него влезало. Так казалось всем.
И сам он был – пустой кувшин из глины…
На днях разбился… Вдребезги! Совсем!

Дни – волны рек в минутном серебре,
Песка пустыни в тающей игре.
Живи Сегодня. А Вчера и Завтра
Не так нужны в земном календаре.

Как жутко звездной ночью! Сам не свой.
Дрожишь, затерян в бездне мировой.
А звезды в буйном головокруженье
Несутся мимо, в вечность, по кривой…

Осенний дождь посеял капли в сад.
Взошли цветы. Пестреют и горят.
Но в чашу лилий брызни алым хмелем —
Как синий дым магнолий аромат…

Я стар. Любовь моя к тебе – дурман.
С утра вином из фиников я пьян.
Где роза дней? Ощипана жестоко.
Унижен я любовью, жизнью пьян!

Что жизнь? Базар… Там друга не ищи.
Что жизнь? Ушиб… Лекарства не ищи.
Сам не меняйся. Людям улыбайся.

Но у людей улыбок – не ищи.

Из горлышка кувшина на столе
Льет кровь вина. И все в ее тепле:
Правдивость, ласка, преданная дружба —
Единственная дружба на земле!

Друзей поменьше! Сам день ото дня
Туши пустые искорки огня.
А руку жмешь, – всегда подумай молча:
«Ох, замахнутся ею на меня!..»

«В честь солнца – кубок, алый наш тюльпан!
В честь алых губ – и он любовью пьян!»
Пируй, веселый! Жизнь – кулак тяжелый:
Всех опрокинет замертво в туман.

Смеялась роза: «Милый ветерок
Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек,
И всю казну тычинок золотую,
Смотрите, – вольно кинул на песок».

Гнев розы: «Как, меня – царицу роз —
Возьмет торгаш и жар душистых слез
Из сердца выжжет злою болью?!» Тайна!..
Пой, соловей! «День смеха – годы слез».

Завел я грядку Мудрости в саду.
Ее лелеял, поливал – и жду…
Подходит жатва, а из грядки голос:
«Дождем пришла и ветерком уйду».

Я спрашиваю: «Чем я обладал?
Что впереди?.. Метался, бушевал…
А станешь прахом, и промолвят люди:
«Пожар короткий где-то отпылал».

– Что песня, кубки, ласки без тепла? —
– Игрушки, мусор детского угла.
– А что молитвы, подвиги и жертвы?
– Сожженная и дряхлая зола.

Ночь. Ночь кругом. Изрой ее, взволнуй!
Тюрьма!.. Все он, ваш первый поцелуй,
Адам и Ева: дал нам жизнь и горечь,
Злой это был и хищный поцелуй.

– Как надрывался на заре петух!
– Он видел ясно: звезд огонь потух.
И ночь, как жизнь твоя, прошла напрасно.
А ты проспал. И знать не знаешь – глух.

Сказала рыба: «Скоро ль поплывем?
В арыке жутко – тесный водоем».
– Вот как зажарят нас, – сказала утка, —
Так все равно: хоть море будь кругом!»

«Из края в край мы к смерти держим путь.
Из края смерти нам не повернуть».
Смотри же: в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!

«Я побывал на самом дне глубин.
Взлетал к Сатурну. Нет таких кручин,
Таких сетей, чтоб я не мог распутать…»
Есть! Темный узел смерти. Он один!

«Предстанет Смерть и скосит наяву,
Безмолвных дней увядшую траву…»
Кувшин из праха моего слепите:
Я освежусь вином – и оживу.

Гончар. Кругом в базарный день шумят…
Он топчет глину, целый день подряд.
А та угасшим голосом лепечет:
«Брат, пожалей, опомнись – ты мой брат!..»

Сосуд из глины влагой разволнуй:
Услышишь лепет губ, не только струй.
Чей это прах? Целую край – и вздрогнул:
Почудилось – мне отдан поцелуй.

Нет гончара. Один я в мастерской.
Две тысячи кувшинов предо мной.
И шепчутся: «Предстанем незнакомцу
На миг толпой разряженной людской».

Кем эта ваза нежная была?
Вздыхателем! Печальна и светла.
А ручки вазы? Гибкою рукою
Она, как прежде, шею обвила.

Что алый мак? Кровь брызнула струей
Из ран султана, взятого землей.
А в гиацинте – из земли пробился
И вновь завился локон молодой.

Над зеркалом ручья дрожит цветок;
В нем женский прах: знакомый стебелек.
Не мни тюльпанов зелени прибрежной:
И в них – румянец нежный и упрек…

Сияли зори людям – и до нас!
Текли дугою звезды – и до нас!
В комочке праха сером, под ногою
Ты раздавил сиявший юный глаз.

Светает. Гаснут поздние огни.
Зажглись надежды. Так всегда, все дни!
А свечереет – вновь зажгутся свечи,
И гаснут в сердце поздние огни.

Вовлечь бы в тайный заговор Любовь!

Обнять весь мир, поднять к тебе Любовь,
Чтоб, с высоты упавший, мир разбился,
Чтоб из обломков лучшим встал он вновь!

Бог – в жилах дней. Вся жизнь – Его игра.
Из ртути он – живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой…
Он – гибкий весь, и смерть – Его игра.

Прощалась капля с морем – вся в слезах!
Смеялось вольно Море – все в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю, —
Конец один: опять – в моих волнах».

Сомненье, вера, пыл живых страстей —
Игра воздушных мыльных пузырей:
Тот радугой блеснул, а этот – серый…
И разлетятся все! Вот жизнь людей.

Один – бегущим доверяет дням,
Другой – туманным завтрашним мечтам,
А муэдзин вещает с башни мрака:
«Глупцы! Не здесь награда, и не там!»

Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк
В провалы двух пучин – Вчера и Завтра…
А лучше – пей! Не трать пустых потуг.

Влек и меня ученых ореол.
Я смолоду их слушал, споры вел,
Сидел у них… Но той же самой дверью
Я выходил, которой и вошел.

Таинственное чудо: «Ты во мне».
Оно во тьме дано, как светоч, мне.
Брожу за ним и вечно спотыкаюсь:
Само слепое наше «Ты во мне».

Как будто был к дверям подобран ключ.
Как будто был в тумане яркий луч.
Про «Я» и «Ты» звучало откровенье…
Мгновенье – мрак! И в бездну канул ключ!

Как! Золотом заслуг платить за сор —
За эту жизнь? Навязан договор,
Должник обманут, слаб… А в суд потянут
Без разговоров. Ловкий кредитор!

Чужой стряпни вдыхать всемирный чад?!
Класть на прорехи жизни сто заплат?!
Платить убытки по счетам Вселенной?!
– Нет! Я не так усерден и богат!

Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом – невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?

Ловушки, ямы на моем пути.
Их Бог расставил. И велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит тот, кто не хотел спасти!

Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша —
Она полна: нагни – и не пролей!

Ты наше сердце в грязный ком вложил.
Ты в рай змею коварную впустил.
И человеку – Ты же обвинитель?
Скорей проси, чтоб он Тебя простил!

Ты налетел, Господь, как ураган:
Мне в рот горсть пыли бросил, мой стакан
Перевернул и хмель бесценный пролил…
Да кто из нас двоих сегодня пьян?

Я суеверно идолов любил.
Но лгут они. Ничьих не хватит сил…
Я продал имя доброе за песню,
И в мелкой кружке славу утопил.

Казнись, и душу Вечности готовь,
Давай зароки, отвергай любовь.
А там весна! Придет и вынет розы.
И покаянья плащ разорван вновь!

Все радости желанные – срывай!
Пошире кубок Счастью подставляй!
Твоих лишений Небо не оценит.
Так лейтесь, вина, песни, через край!

Монастырей, мечетей, синагог
И в них трусишек много видел Бог.
Но нет в сердцах, освобожденных солнцем,
Дурных семян: невольничьих тревог.

Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истерся. Надо бы другой…

Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
«Святоша – узок, лицемер – жесток».
Звучит упрямо проповедь Хайяма:
«Разбойничай, но сердцем будь широк!»

Душа вином легка! Неси ей дань:
Кувшин округло-звонкий. И чекань

С любовью кубок: чтобы в нем сияла
И отражалась золотая грань.

В вине я вижу алый дух огня
И блеск иголок. Чаша для меня
Хрустальная – живой осколок неба.
«А что же Ночь? А Ночь – ресницы Дня…»

Умей всегда быть в духе, больше пей,
Не верь убогой мудрости людей,
И говори: «Жизнь – бедная невеста!
Приданое – в веселости моей».

Да, виноградная лоза к пятам
Моим пристала, на смех дервишам.
Но из души моей, как из металла,
Куется ключ, быть может, – к небесам.

От алых губ – тянись к иной любви.
Христа, Венеру – всех на пир зови!
Вином любви смягчай неправды жизни.
И дни, как кисти ласковые, рви.

Прекрасно – зерен набросать полям!
Прекрасней – в душу солнце бросить нам!
И подчинить Добру людей свободных
Прекраснее, чем волю дать рабам.

Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей? —
Не делай больно мудростью своей.
С обидчицей-Судьбой воюй, будь дерзок.
Но сам клянись не обижать людей!

Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни – «Аз».
И слышу: «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше – беглый, вечный пересказ».

Ты плачешь? Полно. Кончится гроза.
Блеснет алмазом каждая слеза.
«Пусть Ночь потушит мир и солнце мира!»
Как?! Все тушить? И детские глаза?

Закрой Коран. Свободно оглянись
И думай сам. Добром – всегда делись.
Зла – никогда не помни. А чтоб сердцем
Возвыситься – к упавшему нагнись.

Подстреленная птица – грусть моя,
Запряталась, глухую боль тая.
Скорей вина! Певучих звуков флейты!
Огней, цветов, – шучу и весел я!

Не изменить, что нам готовят дни!
Не накликай тревоги, не темни
Лазурных дней сияющий остаток.
Твой краток миг! Блаженствуй и цени!

Мяч брошенный не скажет: «Нет!» и «Да!»
Игрок метнул, – стремглав лети туда!
У нас не спросят: в мир возьмут и бросят.
Решает Небо – каждого куда.

Рука упрямо чертит приговор.
Начертан он? Конец! И с этих пор
Не сдвинут строчки и не смоют слова
Все наши слезы, мудрость и укор.

Поймал, накрыл нас миской небосклон,
Напуган мудрый. Счастлив, кто влюблен.
Льнет к милой жизни! К ней прильнул устами
Кувшин над чашей – так над нею он!

Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах – глубоким мудрецам.
А я глядел в глаза жестоким тайнам
И в тень ушел, завидуя слепцам.

Храни, как тайну. Говори не всем:
Был рай, был блеск, не тронутый ничем
А для Адама сразу неприятность:
Вогнали в грусть и выгнали совсем!

В полях – межа. Ручей, Весна кругом.
И девушка идет ко мне с вином,
Прекрасен Миг! А стань о вечном думать —
И кончено: поджал ты хвост щенком!

Вселенная? – взор мимолетный мой!
Озера слез? – все от нее одной!
Что ад? – Ожог моей душевной муки.
И рай – лишь отблеск радости земной!

Наполнить камешками океан
Хотят святоши. Безнадежный план!
Пугают адом, соблазняют раем…
А где гонцы из этих дальних стран?

Не правда ль, странно? – сколько до сих пор
Ушло людей в неведомый простор
И ни один оттуда не вернулся.
Все б рассказал я – кончен был бы спор!

«Вперед! Там солнца яркие снопы!»
«А где дорога?» – слышно из толпы.
«Нашел… найду…» – Но прозвучит тревогой
Последний крик: «Темно, и ни тропы!»

Ты нагрешил, запутался, Хайям?
Не докучай слезами Небесам.
Будь искренним! А смерти жди спокойно:
Там – или Бездна, или Жалость к нам!

О, если бы в пустыне просиял
Живой родник и влагой засверкал!
Как смятая трава, приподнимаясь,
Упавший путник ожил бы, привстал.

Где цвет деревьев? Блеск весенних роз?
Дней семицветный кубок кто унес?..
Но у воды, в садах, еще есть зелень…
Прожгли рубины одеянья лоз…

Каких я только губ не целовал!
Каких я только радостей не знал!
И все ушло… Какой-то сон бесплотный
Все то, что я так жадно осязал!

Кому он нужен, твой унылый вздох?
Нельзя, чтоб пир растерянно заглох!
Обещан рай тебе? Так здесь устройся,
А то расчет на будущее плох!

Вниманье, странник! Ненадежна даль.
Из рук змеится огненная сталь.
И сладостью обманно-горькой манит
Из-за ограды ласковый миндаль.

Среди лужайки – тень, как островок,
Под деревцом. Он манит, недалек!..
Стой, два шага туда с дороги пыльной!
А если бездна ляжет поперек?

Не евши яблок с дерева в раю,
Слепой щенок забился в щель свою.
А съевшим видно: первый день творенья
Завел в веках пустую толчею.

На самый край засеянных полей!
Туда, где в ветре тишина степей!
Там, перед троном золотой пустыни,
Рабам, султану – всем дышать вольней!

Встань! Бросил камень в чашу тьмы Восток!
В путь, караваны звезд! Мрак изнемог…
И ловит башню гордую султана
Охотник-Солнце в огненный силок.

Гончар лепил, а около стоял
Кувшин из глины: ручка и овал…
И я узнал султана череп голый,
И руку, руку нищего узнал!