«Даже те, кто не склонен к мошенничеству, вовлекаются в гонку за показателями, цитируемостью, индексом Хирша»

Виктор Горбатов о настоящем и будущем научного знания. Часть 2

Фото: earth-chronicles.ru

«С лженаукой необходимо бороться, это даже не обсуждается. В то же время это не означает, что наука должна полностью закупориться и отказаться от диалога с другими интеллектуальными системами, которые породило человечество. Я за то, чтобы не отождествлять «вненаучное» и «лженаучное», — отмечает философ Виктор Горбатов. Во второй части интервью «Реальному времени» он рассказал о двух противоположных силах, раздирающих науку, ее диалоге с религией, искусством и мифологией и о недостатках «менеджериального подхода». Первую часть см. .

«Современной науке не повезло с социокультурной ситуацией»

— Какие фундаментальные проблемы есть в современной науке?

— Первая проблема, которая мне кажется очень важной, — у современной науки нет полной ясности по отношению к ее собственным методологическим, эпистемологическим, онтологическим основаниям. То есть ученые вооружены какими-то методами, но всегда ли они понимают те предпосылки, которые лежат в основании этих методов? Всегда ли они готовы признать эти предпосылки и их влияние на получаемый результат? Увы, далеко не всегда.

Хороший ученый неизбежно выходит на такого рода рефлексию и начинает заниматься чем-то наподобие философии в свой науке. Например, Вернер Гейзенберг — в книге «Физика и философия» он показывает, как близки современным физикам идеи и понятия, изобретенные философами много веков назад, как актуальны вопросы «предельных оснований». Но далеко не все ученые таковы.

Колоритный пример, противоположный Гейзенбергу — это Стивен Хокинг. Раскрывая суть сложных концепций современной науки, он регулярно сопоставляет их с метафизическими системами предшествующих веков и говорит, что философы прошлого вообще ничего не смыслили. Он пытается дистанцироваться от философии и утверждает, что для науки она скорее вредна, чем полезна. Его позиция не просто антифилософская, она воинствующе антифилософская. Но при этом, когда мы читаем его собственные работы, буквально на каждом шагу находим примеры философствования. Уильям Крейг хорошо показывает это, разбирая последнюю книгу Хокинга, написанную в соавторстве с Млодиновым. «Вот здесь Хокинг критикует философов и не замечает, что сам при этом занимается философией, вот здесь он использует философскую концепцию, сам об этом не подозревая» и т. д.

Эта история — пример того, как занимаясь борьбой с философией, ученый для себя выстраивает свою собственную философию науки и сам не замечает этого. В принципе, я не вижу здесь проблемы — пускай выстраивает как может. Проблема в том, что не все ученые способны даже на это. Не все способны настолько глубоко закопаться в суть своей научной проблематики, чтобы выйти на осмысление собственных предельных оснований. Как правило, в мелочах научного поиска вопросы о фундаментальных основаниях тонут.

Итак, первой проблемой я вижу недостаточную рефлексию со стороны ученых по поводу их собственных фундаментальных предпосылок. А без этого как мы можем быть уверены, о чем именно говорят получаемые учеными данные? То есть когда они получают результат и как-то его интерпретируют, то понимают они сами до конца, что они получили?

Фото nauka.vesti.ru Стивен Хокинг, раскрывая суть сложных концепций современной науки, регулярно сопоставляет их с метафизическими системами предшествующих веков и говорит, что философы прошлого вообще ничего не смыслили. Он пытается дистанцироваться от философии и утверждает, что для науки она скорее вредна, чем полезна

— Какая же вторая проблема?

— Второй вызов принципиального характера — это, пожалуй, то обстоятельство, что наука оказывается раздираема двумя противоположными силами. С одной стороны, на протяжении нескольких последних столетий она целенаправленно озабочена проблемой демаркации, то есть пытается провести максимально четкую границу между научным и ненаучным знанием. Это необходимо для того, чтобы последовательно критиковать и разоблачать многочисленные варианты лженауки. Благородная миссия, проистекающая из идеалов эпохи Просвещения, несомненно. Чем лучше мы представляем себе границу между наукой и не-наукой, тем больше прогресс в науке. То есть прогресс не только в расширении наших знаний, но в прояснении языка, логики и методологии науки, уточнении ее границ.

С другой стороны, современной науке не повезло с современным обществом, с социокультурной ситуацией. Потому что она живет в эпоху неклассической и постклассической рациональности, когда стало понятно, что и сложность исследуемых явлений, и способы организации самого научного поиска требуют учета огромного количества социокультурных детерминант научного познания.

Ученый уже не может гордо сказать, что он занимается поиском научной истины и все привходящее не имеет значения. Он не может вынести за скобки социальный контекст, историко-культурный контекст, свою обусловленность средой. Сплошь и рядом в исследованиях самого отвлеченного теоретика прямо прорывается то обстоятельство, что он вырос именно в этом поколении, а не в другом, именно в этом обществе, а не в другом. Что его образованием и воспитанием занимались именно такие институции, а не другие. Что его учили решать научные задачи на этих образцах, а не на тех. Томас Кун называл эту совокупность детерминант «дисциплинарной матрицей» или «научной парадигмой». Сегодня мы стали гораздо лучше понимать социологию, экономику, политику науки. Увидели миллионы нитей, которыми наука связана со своим вне-научным окружением. Поэтому борьба за чистоту науки наталкивается на противоположную тенденцию: движение науки к более широкому диалогу с вненаучными формами знания.

Я большой противник лженауки. С ней необходимо бороться, это даже не обсуждается. В то же время это не означает, что наука должна полностью закупориться и отказаться от диалога с другими интеллектуальными системами, которые породило человечество. Я за то, чтобы не отождествлять «вненаучное» и «лженаучное». Среди вненаучных форм интеллектуального освоения мира (миф, религия, искусство) лженаука составляет лишь малую часть, хотя и самую опасную.

«Наука может вполне разумно и очень спокойно пытаться разговаривать с религией»

— Можно поподробнее о диалоге между религией и наукой? Возможен ли он в наши дни в принципе?

— Придется сказать страшную вещь. Да, я считаю, что наука может вполне разумно и очень спокойно пытаться разговаривать с религией. Что значит разумно и спокойно? Разумно — значит четко понимая свои точки соприкосновения. Понимая, что очень многие высказывания науки и религии на самом деле между собой несоизмеримы, поскольку преследуют различные мировоззренческие цели. О том, в чем они несоизмеримы, спорить не нужно, бессмысленно.

Тито Лесси. Галилей и Вивиани. Музей истории науки, Флоренция. Репродукция wikipedia.org Я приветствовал бы диалог науки с религией, с искусством, с мифологией, может быть. Поэтому просветительские заголовки типа «ученые против мифов» лично мне кажутся не очень удачными. Миф в них сводится к сказкам, небылицам, нелепицам. А ведь это целая система мира и жизни, которая господствовала на протяжении многих веков, пока не появились религия и наука

Например, об идее сотворения мира спорить не нужно. То, как она понимается в религии, имеет совершенно иной смысл, чем в научной космологии. Критиковать этот смысл ученому не нужно, да и вообще неинтересно должно быть. Или идея спасения души в религии. Если я не верю в душу и спасение, должен ли я критиковать концепцию спасения души? Лично я сказал бы: мне непонятны основания ваших убеждений и цели, ради которых вы их сформировали, но я уважаю ваше право формировать собственные убеждения. Согласно теореме Томаса, многие из разделяемых обществом мнений реальны не потому, что они отражают реальность — они реальны по своим последствиям. Другими словами, я стою в этом вопросе на позициях прагматизма — ценность убеждения определяется его практическими последствиями.

Итак, я приветствовал бы диалог науки с религией, с искусством, с мифологией, может быть. Поэтому просветительские заголовки типа «ученые против мифов» лично мне кажутся не очень удачными. Миф в них сводится к сказкам, небылицам, нелепицам. А ведь это целая система мира и жизни, которая господствовала на протяжении многих веков, пока не появились религия и наука. Как говорил Клод Леви-Строс, миф — это социально-психологическая машина, «машина по уничтожению времени». Не стоит эту машину недооценивать. Повседневное сознание до сих пор живет мифами — в том числе техно-мифами и социо-мифами, выросшими из плодов науки и просвещения.

К тому же история самой науки показывает, что ряд ценных идей она черпает из вненаучной сферы. Движущим стимулом к появлению нетривиальных и даже революционных концепций у многих ученых была именно связь с религией, мифологией или искусством. Они черпали продуктивный импульс в этих интеллектуальных средах. Эту вторую проблему я обозначу, ссылаясь на известное эссе Чарльза Перси Сноу, как проблему «двух культур». В этой работе он сравнивает культуру ученых-интеллектуалов и культуру интеллектуалов-гуманитариев, говоря, что они все дальше и дальше расходятся, к сожалению, хотя могли бы здорово друг друга обогащать.

«Менеджериальный подход к науке сильно вредит ей»

— Есть ведь и такая проблема: под влиянием коммерциализации ученые начинают концентрироваться только на том, что приносит выгоду прямо сейчас. А еще поддельные диссертации, бесконечная гонка за новыми статьями в журналах и за повышением своего рейтинга. Не деградирует ли наука? Сможет ли она решить и эти проблемы?

— Смотрите: ученые, их лаборатории и институты получают гранты, государственную поддержку. Конечно, они должны как-то отчитываться. Это вопрос администрирования, менеджмента. А у менеджеров есть простое правило: ты не можешь управлять тем, что ты не можешь измерить. Отсюда возникает представление, что у каждого ученого по отдельности и у научной организации в целом должны быть какие-то ключевые показатели эффективности, по которым надо измерять их работу, чтобы определять, кто достоин грантов, а кто нет.

Фото radiovera.ru Даже те люди, которые не склонны к мошенничеству, плагиату, даже и они постепенно вовлекаются в эту гонку за показателями, за цитируемостью, за индексом Хирша и страдают от искаженного целеполагания. Вот что самое опасное, на мой взгляд.

С одной стороны, сама поддержка науки с помощью грантов и финансирования, государственного или негосударственного, — это очень важная и нужная вещь. Наука вышла на такие рубежи, где она не может делаться на коленке. Ей нужны очень большие деньги, если мы хотим реально продвинуться вперед. С другой стороны, менеджериальный подход к науке сильно вредит ей. Потому что когда для оценки эффективности системы вводятся какие-то показатели, и сама система информируется о наличии этих показателей, то эта система начинает работать на показатели, а не на свою основную цель. То есть подменяется целеполагание. Кто-то скажет, что это не важно, что, мол, слова про научный поиск, про стремление к открытию нового, к расширению наших горизонтов — это красивая идеализация. Но я все-таки уверен, что ученому важно держать в голове правильные цели. Должен ли он получать деньги за то, что он делает? Несомненно. Должен ли он заниматься своим трудом ради денег? Ни в коем случае, иначе сам смысл науки подменяется и искажается.

Я считаю, что кризис науки проявляется даже не в том, что расплодилось множество мошенников и плагиаторов. Сотни недобросовестных диссертаций раскрывает «Диссернет», и когда посмотришь вокруг, то думаешь: «Сколько же людей сидят на постах с поддельными диссертациями…» Но это лишь вершина айсберга — гораздо хуже та коррозия ценностей, которая происходит внутри науки. Даже те люди, которые не склонны к мошенничеству, плагиату, даже и они постепенно вовлекаются в эту гонку за показателями, за цитируемостью, за индексом Хирша и страдают от искаженного целеполагания. Вот что самое опасное, на мой взгляд.

Сможет ли наука разобраться с этой проблемой? Если взвалить ее на каждого ученого в отдельности — то нет. Проблема-то системная, а не индивидуальная. Научному сообществу в целом придется вырабатывать некоторый экспертный взгляд на такого рода проблемы, и уже есть низовое движение в этом направлении. Ученые начинают сопротивляться тому, что их загоняют в жесткие рамки и диктуют какие-то бешеные темпы, какие-то повышенные обязательства по написанию статей, цитируемости. «Publish or perish» — публикуйся или умри. Они начинают сопротивляться — уже не просто поодиночке, но и целыми сообществами. Они борются за изменение публикационной политики, за открытый бесплатный доступ к научным текстам, за академическую автономию и академические свободы.

Гарантированное положение в институте, уверенность в завтрашнем дне, доступ к актуальной и надежной информации — это то, без чего невозможно представить, как ученый может действительно заниматься чем-то важным. Причем все это нужно не только самим ученым, это нужно обществу. Общество, государство нанимает ученых, чтобы они решали сложнейшие задачи. Довольно странно было бы одной рукой ставить перед ними поистине титанические задачи, а другой отнимать у них минимально необходимые условия для их решения.

Мне кажется, когда научное сообщество осознает свое единство, свои объективные интересы, оно сможет выработать некоторую солидарную позицию и предъявить ее менеджерам от науки, министрам науки. Надеюсь, что эти министры услышат голос самих ученых. Может быть, я идеалист в этом отношении, но я в это верю.

— Посоветуйте три книги, которые стоит прочесть тому, кто хочет разобраться в теме будущего науки и найти решение фундаментальных проблем науки.

— «Конец науки. Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки» Джона Хоргана, «Тени разума: в поисках науки о сознании» Роджера Пенроуза и «Представление и вмешательство» Яна Хакинга.

Матвей Антропов

Справка

Горбатов Виктор Викторович — философ, старший преподаватель Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, автор статей по логике и философии.

ОбществоОбразование

Текст ЕГЭ. А. Генис. О настоящем, прошлом и будущем

Подготовка к ЕГЭ по русскому языку
(1)— Я ненавижу настоящее, страшусь будущего и люблю прошлое, — говорил Оруэлл.
(2) Когда я наконец пошел в школу, мне не рассказывали про Оруэлла, но я сходился с ним в неприязни к настоящему. (3) Прошлого у меня практически не было, а в будущее я, начитавшись все тех же Стругацких, стремился всеми фибрами малолетней души.
(4) Теперь все поменялось. (5) Я не люблю своего прошлого и, когда никого нет рядом, тихонько вою, вспоминая нелепые глупости, которые сделал, сказал или написал. (6) Что касается будущего, то оно перестало меня волновать, и не только потому, что от него мало осталось. (7) Перемены, которых в школе я так ждал, теперь меня тревожат, грозя оставить не у дел. (8) Я знаю, что будет, понимаю, к чему идет, и меня не утешает даже перспектива жить вечно.
(9)— Согласны ли вы на бессмертие, — спрашивал Гессе, — если его разделит с вами мерзавец-начальник и шумный сосед?
(10) Разочаровавшись в прошлом и будущем, я живу наедине с настоящим, и самое трудное — его задержать. (11) Вместо светлого будущего меня слабо греет надежда на такое же, как сегодня.
(12)— Не надо лучше, — бормочу я под нос, — пусть как сейчас, не надо лишнего, пусть будет, что есть.
(13) Лучшие дни проходят так быстро, что я уподобляюсь нашим кошкам, не умеющим отличать вчера от завтра.
(14) Может, это оно и есть? (15) И тогда не надо ловить момент, а выбрать любой, когда не страшно, и назначить его счастливым. (16) Например — этот.
(17) Я сижу в любимом кресле, изрядно потрепанном когтями, возле елки, украшенной небьющимися — из-за тех же котов — игрушками. (18) За окном в раннем декабрьском закате светится выпавший ночью снег. (19) У локтя столетняя чашка английского фарфора с китайским чаем. (20) По радио еле слышный прохладный джаз. (21) Вечером будут гости, а потом — наполовину прочитанная книжка про Венецию. (22) Но пока я пишу, что хочу, о том, что люблю. (23) Пишу от руки, то вдоль, то поперек линованной страницы, не для себя, не для других, а потому, что никогда ни о чем другом не мечтал.
(24) Остановись мгновение, я выхожу.
(Александр Александрович Генис)
Подготовка к сочинению ЕГЭ
Пример сочинения по тексту А. Гениса:
Что важнее: настоящее или будущее?

Прошлое отпускаю
Ангелина Болотская
Может, завтра я буду лежать пластом,
Слушать музыку громко, рыдать в подушку…
А сегодня — улыбка на целых сто
И наполнена чаем большая кружка.
Может, завтра я буду винить себя,
Может, даже я буду просить пощады…
Ну, а сегодня платьице теребя,
Я разрушаю, Господи, все преграды.
Может, завтра я буду судьбе назло,
Недоверчивой, гордой бежать по краю…
Ну, а сегодня, Господи, чтоб везло,
С открытым сердцем
прошлое
отпускаю.
Чемодан
Вита Савицкая
Ты таскаешь с прошлым чемодан,
Надрываясь, падая, тоскуя,
Раздираешь шрамы старых ран,
Боль былую, как вино смакуя
И хмелеешь от своих потерь,
Светлый день туманом отстраняя,
Все что было, все ушло, поверь,
В новом дне — ни одного изъяна
В руки он доверчиво идет,
Лишь прими его без колебаний,
Он тебя полюбит и поймет
И избавит от пустых страданий
И раскрасит почерневший сад,
И поможет новый дом построить,
Знаешь, даже если — виноват,
Все равно, все к лучшему устроит…
Выкинешь постылый чемодан,
Обнаружишь крылья за спиною,
Ты опять сейчас немного пьян…
Все допил ?.. Дай я стакан помою…
Ну, здравствуй, Прошлое!
Владимир Русский
Ну, здравствуй, Прошлое! Входи! Располагайся…
Не прячь глаза, горжусь тобой я — знай!
Снимай пальто, вот… в тапки обувайся,
Сейчас мы будем пить с тобою чай!
Ты как-то похудело, помрачнело
Болеешь или начало хандрить?
Эх, Прошлое! Как время пролетело!
Есть вспомнить… и о чём поговорить!
А помнишь, Прошлое… как мы с тобой мечтали!
Как вместе шли рука к руке вперёд,
Да! Жаль, что так нелепо мы расстались…
Давай чайку плесну — растопим горький лёд!
Ты говоришь — я сильно изменился,
Давно тебе я писем не писал…
Прости. Я тут в Грядущее влюбился,
Любовь слепа… Я понял это сам.
А знаешь, Прошлое! Ты часто стало сниться…
А я, порой, хотел тебя забыть!
Но только знаю этому не сбыться:
Что было — нам того не изменить!
Прости меня за невниманье к жизни,
Прости за неусвоенный урок,
Прости за всю чудовищность цинизма,
С которым посылал к тебе упрёк…
Давай не будем больше расставаться!
Тебя я с Настоящим подружу…
Не хочешь?… Что? Уже пора прощаться?
Ну что ж… Давай до двери провожу!
Прошлое
Евгения Урусова
Надеты как бусины в ряд
На тонкую нить впечатлений,
Всю прелесть прошедших мгновений
Слова навсегда сохранят.
Возможно когда-то, потом,
Прочтя их вечерней порою,
В былое я двери открою,
Как отрываю в свой дом.
И в прошлое вдруг окунусь,
Припомнив, что было когда-то.
И образы вспомню, и даты
И, может быть, им улыбнусь.
Прошлое
Ирина Кемакова
В толстой корке душевной наледи,
Намороженной временем-лекарем,
Отогрею оконце — в памяти
Драгоценными каплями, реками,
Звонко-звучными водопадами,
Кружевными майскими рощами,
Свежим ветром и птиц руладами
Оживает далёкое прошлое,
Проявляясь в старинном зеркале,
В пожелтевших заветных записях,
Что я в юности наковеркала.
ДопьянА и досЫта — радуйся!

Ароматное, вечное, трудное,
Трижды светлое, незабвенное,
Безнадёжно-наивное, юное,
Звездопадами и вселенными —
ДопьянА и досЫта — вёснами!
— Навсегда! — размечтавшись, требую.
Но оконце-лазейку в прошлое
Льдом затянет – как будто не было.
А в прошлом…
Леди Дождик
Мы забываем наше прошлое…
Ты только память призови
И вспомни, сколько там хорошего!
И вспомни, сколько там любви!
Благодарю за всё, что прожито –
За каждый год и каждый час,
За дни счастливые погожие,
За нежность рук, улыбку глаз.
Пускай слова любви изношены,
Но без тебя и мир пустой.
У нас с тобой такое прошлое,
Что хватит лет ещё на сто.
Как тесно в прошлом от имён и лиц…
Марина Рассадина
Как тесно в прошлом от имён и лиц,
От дат, событий и исчезновений,
И не хватает каждому страниц,
Удел для многих — зыбкое забвенье.
Пытаюсь вспомнить чьи-то голоса,
Глаза, слова, улыбки и объятья,
Но повторить всё заново нельзя,
И в одиночестве своём опять я
Бреду по прошлому, и в лабиринте лет
Найти пытаюсь нужные приметы.
Я помню всех, кого со мною нет.
Живите в памяти, и долгие Вам лета…
Обращение к Прошлому. Вопрос Тютчева
Марта Журавлева
«Былое — было ли когда?
Что ныне — будет ли всегда?..»
Ф. Тютчев
Прошлое, ты где-то рядом,
Прошлое, незримый сгусток, —
Ощутим, да не разгадан,
Слепок с опыта искусный.
Ты меня не оставляешь —
То питая, то терзая,
То кляня, то окрыляя,
Для чего? — Увы, не знаю.
Но отнимешься — и почва
Из-под ног уйдет, растаяв:
Мир души скрепляют прочно
Прошлых дел и мыслей стаи…
Прошлое — судья и лекарь,
Почва для ростка живого
Или кара человеку,
Осквернившему основы.
Кто решил, что вы с грядущим
Не одной упряжки кони,
Тот в житье своем насущном
Ничегошеньки не понял…
Домой Домой!
Оксана Усова-Бойко
Домой…Домой! Сквозь сотни километров,
Сквозь годы, пролетевшие вдали,
Сквозь судьбоносные шальные ветры…
Домой… Домой! Меня не дождались
Качели, на которых беззаботно
Взлетало детство к облакам мечты.
И близкие ушли бесповоротно,
Невозвратимо… обретя кресты
Над нынешними скорбными домами.
Вдоль них иду, раскладывая дань
Последнюю, печалью да цветами…
Застыл мой голос, сдавлена гортань.
А после, в окна загляну, украдкой,
Знакомые, родные мне до слёз.
В них девочка, склонившись над тетрадкой,
Выводит строки из любви и грёз,
Как я когда-то… Только в окнах этих
Давно другие зажигают свет.
Мой дом…мой двор…Вы центр моей планеты!
Но только вот меня здесь больше нет.
Лишь старый тополь сохранил мой почерк,
Отчаянную надпись: «Я вернусь!»
Как хочется назад, в двадцатый век…
Оксана Усова-Бойко
Как хочется назад, в двадцатый век…
А может, просто в юность возвратиться.
Листать потертых томиков страницы
В уютной тишине библиотек.
Горбушку хлеба с сахаром жевать.
Варить джинсу. Врубать погромче песни
Высоцкого, Кино, Битлов и Пресли.
В чужих садах черешни воровать.
Счастливые мгновения копить,
Подклеивая карточки в альбомы.
Припомнив всех друзей, родных, знакомых,
Открыток и конвертов накупить.
Растить на подоконнике герань.
Подкармливать бездомную дворняжку.
Гадать о тайных чувствах на ромашке.
Петь песни под гитару у костра.
Опять учиться просто, мудро жить,
Читая Анну, Юлию, Марину.

И приглашать друзей на чай с малиной,
И к лету платья ситцевые шить.
Но нет ни магазинов, ни аптек,
Где средство от тоски моей хранится.
Хотя бы на день в юность возвратиться…
Как хочется назад, в двадцатый век.
Моё
Ольга Яковлева-Бобылевич
Не самое удачное,
Ни капли незнакомое,
Нисколько неизвестное,
И вовсе невесомое — моё.
Раздавленное, скрюченное,
Насильственно забытое,
От шоколада тучное,
Одеждой неприкрытое бытиё.
Не каждому понятное,
И чем-то даже пошлое,
И нелицеприятное
Моё больное прошлое — МОЁ!
Страшилки для взрослых
Пафф Пифф
Кто старое помянет — тому глаз вон
(поговорка)
Кто старое помянет — будет бит,
Лишится глаза, уха, селезёнки,
Того съедят на завтрак амазонки
И очернят прозаик и пиит.
Кто старое помянет — будет гол,
И бос, и гол, и бледен бедолага…
Уже нетерпелива и бумага,
И беспощаден нежности глагол.
Кто старое помянет — будет… ой….
(Ей, Богу ой — подумать страшно даже)….
Тому век долгий мазать сердце сажей
И посыпать сиреневой золой.
Кто новое припомнит — будет свят,
Тех воспоют гармошка и гитара….
Но думается всё-таки о старом,
Причём уже вторую жизнь подряд……
Этот вирус зовут ностальгия
Петр Давыдов
Этот вирус зовут ностальгия,
Не поможет, увы, интернет.
Просто мы теперь стали другими,
Понимаем, что прошлого нет.
Что нам надо: По сути — немного
Прикоснуться к тем теплым домам.
Мы с тобой, собираясь в дорогу,
Наше детство оставили там.
Далеко, далеко за морями,
За горами, не виден в дали,
Мир огромный, потерянный нами
На другой половине Земли.
Будут сниться знакомые лица,
Проступая из завтрашней тьмы.
Не сумев увезти за границу,
Нашу юность оставили мы.
Хорошо бы вернуться однажды,
Появиться на белом коне!
Так мечтает, наверное, каждый,
Или это все кажется мне.
Как собрать уцелевшие части?
И забрать их оттуда с собой?
Мне теперь вспоминается часто
То, что не было, может, со мной…
Мы живем совершенно другие
На другой половине Земли…
Этот вирус зовут ностальгия
И лекарство еще не нашли.

20 стихов и цитат о памяти и прошлом.. Моя подборка. Часть 1

***
Как чужую женщину, ту, что недоступна,
От которой ничего не ждешь,
Прошлое и будущее полюбить нетрудно,
Потому что с ними не живешь.
Феликс Кривин
***
Не оглядывайся на прошлое,
Уходя —
уходи…
По сожжённым мостам заброшенным
Убегают
дожди.
Убегают к лугам нескошенным,
Где синеющий
лес…
Не оглядывайся на прошлое —
Не бывает
чудес…
Спелый колос к меже наклонится —
и сломается
вдруг…
По остывшим следам — бессонница,
Словно птица
разлук.
На октябрьской листве пожарищем
Полыхает
закат…
Не оглядывайся, пожалуйста —
Не вернуться
назад.
Не откликнется эхо дальнее,
Не надейся,
не жди…
Догорают слова прощальные —
Уходя —
уходи…
Лютель Эдер
***
Не ходите в собственное прошлое,
Не тревожьте память понапрасну.
Не вернуть из юности хорошее.
Это — и печально и прекрасно.
Не ищите нынче очищения
От греха иль глупости нечаянной,
Не исправить в прошлом прегрешения.
Это — и прекрасно и печально.
Не терзайте душу невозможными:
«…нужно было…»,
«…я бы…»,
«…если б заново…»
Не реализованное — ложное,
Не произошедшее — обманово.
Истина — сурова и действительна,
Каждый миг — с победами и драмами.
Истина, увы, не относительна,
А — с конкретно-розовыми шрамами.
И пускай останется вчерашнее —
Заповедным. Тем, что не забудется.
Не теряйте капли настоящего…
Истину лепите. И да сбудется!
Валерий Марченко
***
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.
А не то рвану по следу —
Кто меня вернет? —
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там, где — боже мой! —
Будет мама молодая
И отец живой.
Геннадий Шпаликов
***
Убегающие от отчаянья,
Спотыкающиеся о сомнения,
Как вам верится в обещания,
Как вам холодно от забвения.
В отражениях прежней чуткости
Все надежды — о возвращении,
Беззащитна душа до хрупкости
Если молится о прощении.
Улетающие в предрассветное
Стать звездой на одно желание —
Вдруг рассеется безответное?
Вдруг отыщется понимание?
На ступенечках в уходящее
Всё слабее вниз освещение,
Растворяется настоящее
Если прошлое – утешение.
А планете чертить окружности,
Исполняя предназначение,
Даже если в своей ненужности
Вы решаетесь на падение.
Ведь в ответ — всё равно молчание,
Разве ночи темнее тёмного?
Вашей звёздочки угасание
Незаметно для неба огромного.
Не спешите гасить свечение,
Сохраните в сердцах хорошее,
И прощая за невозвращение,
Отпустите любимых в прошлое…
Сказоч-ник
***
Еще недавно нам вдвоем
Так хорошо и складно пелось,
Но вот гляжу в лицо твое
И думаю:
Куда все делось?
Но память прошлое хранит,
Душа моя к тебе стремится…
Так, вздрогнув,
Все еще летит
Убитая в полете птица.
Василий Федоров
****
Я ушел.
Ни к чему теперь
Вздохи.
Между нами
Со всей высотой
Стены,
Стили,
Этапы,
Эпохи,
Просто камень
И воздух седой.
Я ушел.
Между нами — века.
Вот как ты далека!
Василий Федоров
***
— Что же это стекло переднего вида машины такое большое, а зеркало заднего вида такое маленькое? Это потому, что наше прошлое не так важно, как наше будущее. Но зеркала переднего вида у заднего стекла вообще нет – если ты обернешься смотреть в «прошлое», ты будешь полностью лишен управления будущим. Смотри только вперед, и лишь изредка в зеркало заднего вида. Чтобы не повторять прошлых ошибок.

***
Люди редко сожалеют о разводе. Потому что головой понимают: «там жизни бы не было». Но все равно, господи боже мой, сердцу иногда жаль. Что не получилось. Что не смогли. Даже если оба уже счастливы с другими. Даже если эти другие рожают детей и дарят квартиры. Все равно.
Помню, я приехала в свой родной город и сразу, возле вокзала, – бабах! – встретила бывшего мужа. Сердце застучало, как соседка тетя Маша, запертая в лифте. С чего вдруг? Я ведь не вспоминала об этом человеке
уже несколько лет, а вот поди ж ты… У него дрожали руки. «Привет. Ты как? Все еще в Москве? Счастлива?» Мы смущенно улыбались, шли по Пушкинской – мне хотелось идти пешком после поезда, а ему хотелось идти рядом со мной. Возле сорокового дома я узнала, что он женат. Возле сорок четвертого, что у него есть ребенок. Дочка. И конечно же, ее зовут как меня.
«Ты идиот, понимаешь? – я вертела у него перед носом пятерней, будто ввинчивала лампочку. – Полный кретин». – «Да ты тут вообще ни при чем! Мне просто имя нравится». Ну конечно я ни при чем. Ему просто имя нравится. А мне нравится идти по этой булыжной мостовой и ссориться с человеком, с которым я, пардон за пафос, когда-то была одной плотью. Может, не надо было уезжать тогда? Может, надо было остаться и родить ему дочку? Что лучше: то, что я имею, или то, что могла бы иметь?.. Остановились возле моего дома. «Ну что, пока?» – «Пока»
У Дины Рубиной есть рассказ «На долгом светофоре» – о том, как женщина увидела в машине молодых супругов, которые о чем-то горячо спорили. Они, эти двое, напомнили ей юность, ее собственный нелепый,
несчастный первый брак: «Бурные ночи сменялись ожесточенными дневными ссорами… Не повезло: тяжелая и сильная любовь, та, что обычно выпадает битому жизнью усмиренному человеку, была выдана им не по возрасту, не по росту. Так новобранцев жестокий командир бросает на смертельный участок фронта, заранее зная, что те обречены…» Сколько таких браков на свете – не сосчитать. Мы боремся, мы хватаемся друг за друга с неистовой силой, пытаемся удержаться, уцелеть, выстоять. Бесполезно. Бесперспективняк, как теперь модно говорить. Просто не судьба.
У нас получается с другими. Нам спокойно и уютно в новых отношениях. Но не ржавеет, не ржавеет эта старая сука-любовь. И если вдруг мы встречаем на вокзале, в гостях, в автомобильной пробке или на развеселом шоу «Две звезды» человека, чья фамилия фигурирует в нашем паспорте под рубрикой
«Зарегистрировано расторжение брака», прошлое накрывает нас, как девятый вал. С этим ничего не поделаешь. Ведь если браки заключаются на небесах, то разводы, должно быть, не фиксируются нигде, кроме как в амбарных книгах загсов. Мы, неудавшиеся супруги, можем сколько угодно ссориться, проклинать друг друга и облегченно расставаться, предварительно перебив всю посуду в доме, но там, над небом голубым, наши имена все равно остаются записанными рядом, в одной графе под названием «Семья».
Нам не отделаться друг от друга. Поэтому-то и заплакала Лолита Милявская, когда бывший непутевый муж улегся рядом с ней на сцене. Поэтому Кристина Орбакайте на вопрос ушлой Оксаны Пушкиной: «Тебе все еще снится Володя?» – вдруг закрыла лицо руками. Поэтому страницы книг Сергея Довлатова, посвященные «ужасной Таське», являются самыми лирическими во всей его прозе.
Помните, как он, счастливый муж и отец двоих детей, прилетает из Нью-Йорка в Лос-Анджелес на конференцию и там встречает свою первую жену, с которой расстался пятнадцать лет назад? Помните, как они начинают ссориться ровно с того же места, на котором когда-то остановились? Как с ужасом он понимает, что вся его жизнь может полететь в тартарары: «Вот сейчас Таська попросит: «Не уходи», и я останусь. Я чувствую, что останусь. И даже не чувствую, а знаю… Сколько же это может продолжаться? Сколько может продолжаться это безобразие?! И тут я с ужасом подумал, что это навсегда. Раз уж это случилось, то все. Конца не будет. До самой, что называется, могилы. Или, как бы это поизящнее
выразиться, до роковой черты».
Былых возлюбленных на свете нет. Мы все равно любим. Может быть, уже не столько самого человека, сколько то время, самих себя в том времени. Ведь счастье было. Правда-правда. Что бы мы сейчас ни говорили.
Конечно, в одну и ту же реку дважды войти нельзя. Мы это знаем. О, как хорошо знаем. Поэтому даже не
произносим: «А может, попробуем еще раз?» – ни один из нас в это не верит. И если даже произносим, если пробуем, то очень быстро понимаем, как все это жалко и нелепо.
В общем, все, что нам остается на память, – это какая-то обреченность, раз и навсегда обретенная душевная зависимость. Можно не вспоминать о прошлой любви сто лет, можно даже запамятовать, какое там было отчество у этого человека, но вдруг все это давно забытое ка-а-ак вылезет. Как хлестанет наотмашь. Старая фотография вывалится из коробки на антресолях. Таксист врубит «вашу» песню на «Ретро FM». Незнакомая девица, проходя мимо, оставит после себя шлейф родных духов. Под утро в объятиях второго мужа зачем-то приснится первый. Приснится «день, который не вернется, и человек, который не придет».
— Какого черта? – спросишь ты его. – Что это за мода влезать в чужие сны?
А он заявит со своей обычной наглостью:
— Как ты смеешь? Кто дал тебе право быть такой счастливой?
— Но ведь это ты меня бросил.
— Да. Но сначала ты от меня ушла.
И целых полчаса, пока не зазвенит будильник, вы будете выяснять отношения. Уже в дверях он обернется:
— Знаешь, о чем я думаю?
— О чем?
— Я думаю, что лучше целовать одну женщину в своей жизни. Потому что дальше идет повторение.
Ты проснешься вся в слезах и соплях. И твой реальный, настоящий нынешний мужчина спросит: «Что случилось?». Ты высморкаешься в салфетку, выпьешь стакан воды, протянутый заботливой рукой, вздохнешь: «Прикинь, приснилось, что меня уволили».
Эх, как же хочется сказать что-нибудь правильное, возвышенное вроде: «С любимыми не расставайтесь», только фиг у кого это получится. Люди все равно будут разбегаться, будут получать свои свидетельства о разводе, отпечатанные на серых траурных бумажках. Будут собирать чемоданы и уходить, оставив ключи на столике в прихожей. Будут резать на куски забытые галстуки и кричать в телефонные трубки: «Такая здесь больше не живет!» Будут с улыбкой произносить: «Останемся друзьями», понимая, что это последнее вранье.
Не то чтобы это трагедия, нет. Это жизнь. Но только всегда надо помнить, что не получится расстаться навсегда. Даже если и уехать за тысячи километров друг от друга. И раз уж сегодня у нас прямо-таки литературный вечер, хочу процитировать еще одно произведение – «Дьявол» Толстого. У героя в молодости была долгая связь с женщиной, которую он не мог забыть потом всю жизнь: «И с чего он выдумал, что она так и бросится к нему? У нее есть свой муж; только я один такой мерзавец, что у меня жена, и хорошая, а я бегаю за чужою». Так он думал, сидя в шалаше, протекшем в одном месте и капающем с своей соломы. А что бы за счастье было, если бы она пришла. Одни здесь в этот дождь. Хоть бы раз опять обнять ее, а потом будь что будет. Ах да, вспомнил он, если была, то по следам можно найти». Он взглянул на землю пробитой к шалашу и не заросшей травой тропинки, и свежий след босой ноги, еще покатившейся, был на ней».
Вот так оно, дорогие, будет всю жизнь. Следы любимых ног на мокрой земле. Везде. Всегда. Рядом.
(с) Наталья Радулова
***
Отпустите любимых в прошлое,
Не живите пустой надеждою,
Пусть они, в вашу душу вросшие,
Не тревожат остывшей нежностью.
Заглушите в себе отчаянье,
Прогоните печаль сердечную,
Ведь в ответ — все равно молчание,
Пустота и разлука вечная.
Отпустите любимых в прошлое,
Не ищите в нем утешения,
Вдруг приснилось все то хорошее
Под гипнозом или внушением.
Ваш любимый — увы, не любящий,
Раз отрезать смог столь стремительно,
Что не тает сегодня, в будущем,
Ваша горечь, как призрак мстительный.
Мне стереть бы все наше прошлое.
Без тебя весна улыбается.
Разлетелась любовь на крошево,
Что ж за память мою цепляется?..
Ваша Лена
***
Мужчины никогда не возвращаются… Сколько бы мы не мечтали о том, чтобы это произошло. Мужчины уходят к другим женщинам и любят их порой гораздо больше чем нас, уже наученные нами, ставшие более зрелыми и опытными.
Мужчины и не вспоминают о нас особо. У них нет этой самой «памяти», которая не дает нам спать по ночам. Они не перебирают эпизоды из этого длинного или короткого фильма наших взаимоотношений. Мужчины уходят к кому-то. И та, другая, заменяет им весь наш мир, без которого, казалось бы они не смогут жить. Могут. И при этом остаются очень довольными и удовлетворенными.
Сейчас речь не идет о том, как надолго они счастливы будут с этой другой. Время идет и меняет все, подобно реке, течение которой неумолимо несет воды к какой-то цели, к каким то глубоким водам морей и океанов, чтобы раствориться в них и быть ими поглощенными…
Мужчины никогда не возвращаются. Потому что для них рефлексия – это смерть. Они не могут задумываться о своих чувствах, об истине. Они должны выжить в этом мире, они должны подпитываться новыми энергиями. Мы, брошенные, остаемся для них прочитанными книгами… Да, можно иногда перелистать зачитанные до дыр любимые страницы, но не более того. Новые книги и новые женщины окружают повсюду наших таких единственных, таких дорогих, таких любимых. Мы беззаветно любим их — и алкашей, и безумцев, и предателей, и идиотов. Мы их жалеем, и любим, и думаем, что только мы можем сделать их счастливыми, и только мы знаем, как им лучше жить и что им делать. Но это наша иллюзия, с которой мы живем годами и которую лелеем даже после того, как нас бросили. После того, как нам уже конкретно на деле показали: дорогая, ты для меня ничего не значишь на данный момент. Спасибо, конечно, за все, что хочешь, но ты мне не нужна. Мне хорошо без тебя. И ты давай, не страдай, все будет хорошо!
Мужчины уходят и закрывают за собой дверь навсегда. А мы их продолжаем ждать. Мы закапываемся в еще большую иллюзию, которая уже сопряжена с болью и страданием. И мы так хотим выбраться из нее и погружаемся в нее еще больше, надеясь, что они к нам вернутся. Это замкнутый круг. И из него можно выбраться только одним способом.
Посмотреть правде глаза и сжечь свою иллюзию в огне (огонь выбирайте сами – огонь любви, огонь гнева или страдания). Вы разные люди. У вас нет больше ничего общего, даже если между вами общие дети и квартиры. Он такой же Вася Петров, как и все остальные проходящие мимо Васи. ОН НЕ ЛЮБИТ ВАС. Он может тешить свое самолюбие, видя ваши страдания, и даже общаться с вами иногда, но он НЕ ВАШ МУЖЧИНА. Он предал вас! Предал ваши чувства, предал ваше прошлое, предал ваши мечты о счастье. Так ЗАБУДЬТЕ ЕГО!
Как забудешь? Если мысли сами лезут в голову, если любое упоминание о нем вызывает волны и покой тут же превращается в какое-то буйство эмоций. Очень просто.
Поймите простую вещь: Мужчины никогда не возвращаются! Не ждите его и не обманывайте себя, и не питайте свое Эго пустыми надеждами. Он спит в объятьях другой, она кормит его своей стряпней, она его пилит, и она им владеет. Вас больше нет в его жизни. Книга лежит на полке среди других потрепанных книг.
Одна надежда, что ее возьмется почитать какой-то другой Читатель. Но это уже другая история….
***
Мужчины всегда возвращаются. Такая у них натура: добиться любви, потерять интерес, бросить, а потом вернуться. Причем, вернуться они хотят тогда, когда тебе не интересны, когда в жизни полный порядок и встретилась новая любовь.
И вот он звонит тебе или случайно встречается на улице, предлагает увидеться. И очень хочется согласиться. Потому что весна или осень, потому что приходят воспоминания.
Когда-то он был для тебя тем самым, единственным и неповторимым. Но вы расстались, возможно, по твоей инициативе, но с надеждой, что он будет пытаться вернуться. Однако проходит время, а попыток остановить расставание нет. И ты ругаешь себя за глупость, но гордость не позволяет прийти самой. Да и некуда уже приходить. Ты видела его с другой. Им было хорошо вместе, они целовались и держались за руки. Он обнимал ее, как когда-то тебя, рукой собственника, и ты помнишь, как приятно было находиться в этих объятиях. Понимать, что он не хочет отпускать тебя ни на минуту. Воспоминания.
Или, может быть, он сделал решающий шаг, а ты совсем не была к этому готова. Так тоже бывает. Просто все случилось так неожиданно. Он ведь долго добивался тебя, ходил хвостиком, и когда сделала ты шаг навстречу, был безмерно счастлив. Все было очень хорошо, даже прекрасно. Но однажды он сказал, что ваши отношения стали пресными, что он стал уставать от них. Естественно, ты начинаешь винить в расставании себя. Искать причины, и даже находишь их.
Тебе кажется, что ты стала меньше следить за собой или превратилась в домоседку, а может быть, так и не научилась готовить его любимый борщ. Потом долго мучаешься, переживаешь. Все валится из рук, работать не хочется, да что работать, жить не хочется. И ты начинаешь существовать. Бывает, даже звонишь ему. Встречаешь его. Конечно, он выглядит великолепно, что-то рассказывает, смеется. И становится от его вида еще хуже. Потому что злишься на себя. Злишься за то, что переживаешь, не можешь нормально жить и постоянно думаешь о нем.
Он же прекрасно обходится без тебя. Добивается другую, может быть, она уже третья или четвертая с тех пор, как вы расстались. Ты злишься, и в этот момент приходит желание показать, что тебе тоже хорошо, что ты тоже живешь. Ночами ты уже в тысячный раз переигрываешь момент очередной встречи. То ты на вечеринке в окружении поклонников, то на курорте с подругами, а бывает, что и замуж за красавца миллионера выходишь. Ночью ты жалеешь, что мечты не становятся реальностью.
И вот проходит время. Все плохое забывается, ты уже не хочешь мстить или быть лучше, чем есть на самом деле. Работа начинает приносить радость, да и счастливые подруги больше не раздражают. А флирт…
Ты уже не понимаешь, как раньше обходилась без него. И тогда, когда была с ним и после того, как вы расстались. Оказывается, ты вовсе не несчастна, просто свободна. К тому же мужчины ясно дают понять, что интересуются тобой, что ты не увечная какая-то,как он говорил, а нормальная, красивая женщина.
А потом появляется мужчина. Он не красавец и даже не миллионер. А может быть, и тот, и другой. Он улыбается тебе и говорит комплименты. Тебе приятно, а сердце начинает биться быстро- быстро. Снова появляются крылья за спиной. Ты влюблена и стесняешься смотреть ему в глаза, хотя уже давно не девочка. Первый поцелуй, первая ночь. Вы счастливы, и он делает тебе предложение, а может быть, просто счастливы вместе. Ты забыла о прошлой жизни, о прошлой любви. Вернее, не совсем забыла, просто остались только приятные воспоминания, ты счастлива.
И тут, кульминационный момент, появляется он. Неважно, каким образом. Встретила ли ты его случайно, или он сам набрал твой номер телефона. Он просит встретиться, говорит, что понял какую глупость совершил и ставит тебя перед выбором. Встретиться, снова окунуться в омут или отказать? Вечером ты смотришь на спящего мужчину, того, который сумел подарить тебе счастье и которому наплевать, как ты выглядишь и умеешь ли варить борщ. Смотришь и думаешь: встретиться или нет?
Знаешь, я для себя все решила. Не будет больше встреч. Не зря народная мудрость гласит, что в одну реку не войти дважды. Это правда… пробовала….потому что оин всегда возвращаются! Если он хочет, стань ему другом. Правда, это будет жестоко! Ведь нет худшей участи, чем видеть радостную и счастливую тебя, не принимающую возвращения.
Мужчины всегда возвращаются, но нельзя войти в одну реку дважды…
Алиса Шер
***
Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство.
Г. Маркес
Сто лет одиночества
***
Цифр и схем торжество –
Жизнь смурна и превратна…
Никогда, никого
Не зовите обратно.
Обратимость – вранье,
Суть движенья злорадна,
Ни его, ни ее
Не отдаст вам обратно.
Вечный счет: кто – кого!
Боль – нечетна, некратна,
Ни ее, ни его
Не отпустит обратно.
Время рвется, слепя, —
Битва, подвиг твой ратный…
Ни других, ни себя
Не зовите обратно!
Ирина Снегова
***
Я еду не к тебе. Так много время смыло!
Я еду не к тебе. Ты в мой расчёт не взят.
Я еду в тишину. Протяжно и уныло.
Стучат колёса, двигаясь назад.
Я еду во вчера. Обратно. Наугад.
Туда, где ничего ничто не изменило,
Где мы уже не властны всё подряд
Ломать своей сегодняшнею силой.
Я еду не к тебе. Когда всё это было?…
Ты можешь тихо спать, как праведники спят.
Я еду в осень. В ту, что окропила
Меня огнями с головы до пят.
Я еду к той земле, что так меня томила,
Где всё, кроме тебя, из-за тебя мне мило.
Ирина Снегова
***
Не надо приходить на пепелища,
Не нужно ездить в прошлое, как я,
Искать в пустой золе, как кошки ищут,
Напрасный след сгоревшего жилья.
Не надобно желать свиданья с теми,
Кого любили мы давным-давно,
Живое ощущение потери
Из этих встреч нам вынести дано.
Их час прошёл. Они уже подобны
Волшебнику, утратившему власть,
Их проклинать смешно и неудобно,
Бессмысленно им вслед поклоны класть.
Не нужно приходить на пепелища
И так стоять, как я сейчас стою.
Над пустырём холодный ветер свищет
И пыль метёт на голову мою.
Ирина Снегова
***
Прошлое не воссоздашь во всей полноте. Его можно придумать. Его можно вообразить и притвориться, что именно так все и было. Можно обманывать себя, и других, но нельзя создать заново то, что уже прошло.
Чак Паланик
Удушье
***
Те, кто помнит свое прошлое, все равно помнят его не таким, каким оно было на самом деле.
Чак Паланик
Удушье
***
Надо продолжать жизнь с того, на чем она вчера остановилась, и мы с болью сознаем, что обречены непрерывно тратить силы, вертясь все в том же утомительном кругу привычных стереотипных занятий. Иногда мы в эти минуты испытываем страстное желание, открыв глаза, увидеть новый мир, преобразившийся за ночь, нам на радость, мир, в котором все приняло новые формы и оделось живыми, светлыми красками, мир, полный перемен и новых тайн, мир, где прошлому нет места или отведено место весьма скромное, и если это прошлое еще живо, то, во всяком случае, не в виде обязательств или сожалений, ибо даже в воспоминании о счастье есть своя горечь, а память о минувших наслаждениях причиняет боль.
…вся прелесть прошлого в том, что оно – прошлое.
Оскар Уайльд.
Портрет Дориана Грея.