Отьебись красавчег, вон девки ждут!

Хэ Тянь стоял возле крыльца школы и ждал рыжего, только для того чтобы выместить на нем напряжение. Но без внимания он не остался точно: его со всех сторон облепили девушки из его класса. Каждой хотелось заполучить красавчика Хэ, но они ему были по барабану и не знали этого.
Он увидел приближавшуюся фигуру рыжего и протиснулся сквозь эту маленькую толпу, направляясь к нему. Издали поздороваться ему было неинтересно, поэтому он подбежал к рыжему и потрепал его по голове:
— А кто это у нас тут такой злобненький ходит? Неужели ему девушка в сексе отказала или дружок не встал?
— Отъебись на хер, не зли меня… Черт! — как только парень увидел кому нагрубил, покрылся холодным потом и ускорил шаг.
Хэ Тянь поспешил за ним и не отставал, при этом нарочно раздражая парня глупыми вопросами. Хэ Тянь симпатизировал таким образом, вот только со стороны смотрелось это полнейшим издевательством над рыжим.
— Да ладно тебе, рыжий — бестыжий, может скажешь мне свое имечко? — он подтолкнул парня плечом, так что тот врезался в девушку.
— Ты совсем охерел, свали в туман, раздражаешь! — он буркнул «извините» девчонке и свернул в коридор.
— Не будь таким грубым, я ведь и врезать могу… Ну скажи имечко то, а? Не будь какахой. — Хэ Тяню доставляло удовольствие смотреть на реакцию рыжего, он продолжил его донимать и слушать оскорбления в свой адрес.
— Ты порядком заебал, усохни и сгинь! — рыжий рванул с места и влетел в класс.
Хэ Тянь не стал за ним бежать и не спеша вошел в класс, сев за парту он услышал звонок и усмехнулся. Спросить имя рыжего у учителя слишком просто и не интересно, а вот доставать парня с этим вопросом то еще удовольствие. Сам же брюнет учился не очень хорошо и учителя просто опускали руки, не желая силком тянуть его в учебе. А ему это было только на руку, никто не обращает на тебя внимание и не достает с глупыми заданиями. Хотелось еще чтобы и девчонки от него отстали, но это всего лишь глупые мечты. Единственный предмет который доставлял удовольствие была физкультура, на ней он развлекался в свое удовольствие.
Рыжий эти занятия тоже не пропускал, хотя и понимал, что Хэ Тянь его снова начнет задирать. Вот и в этот раз, тот не обошел его вниманием.
— Рыжий придурок, поберегись! — Хэ Тянь кинул в рыжего баскетбольный мяч и засмеялся.
— Ты ублюдочное отродъе, катись к чертям! — он был зол, мяч ему угодил прямо в пах и сейчас там все болело адски.
Ему хотелось отпиздить Хэ Тяна с особой жестокостью, но он понимал — это дохлый номер. Силы слишком отличались и мастерства в драках у брюнета было куда больше чем у него. Кинув мяч со всей силы обратно в Хэ Тяна и удачно промахнувшись, он отправился в туалет. В кабинке этот урод его не тронет точно, но и тут ему расслабится не дали. В туалет вошли Чжань Си и Цзянь И весело о чем-то переговариваясь. Рыжий чтобы не с палиться притих, услышав о чем те болтают понял: школа полна гомиков!
Но вечность в туалете не просидишь, он вернулся на площадку и увидел брюнета в окружении девчонок. Вот в этот момент можно спокойно отдохнуть. Он уселся на лавку и достал бутылку с водой. Не спеша, отпивая по глоточку, он смотрел как тренируются девчонки в коротких шортах. Он и не заметил, как к нему подошли сзади…
Хэ Тяна опять облепили девушки и не давали проходу, пытаясь расспросить о его личной жизни побольше. Ему делится этой информацией не хотелось категорически и на грубить им он тоже не хотел. Заметив рыжего на лавке, он по старинке протиснулся между девушками, вежливо прощаясь:
— Простите девушки, но у меня есть дельце… — он подбежал к рыжему со спины и крикнул – Рыжий — бестыжий марш тренироваться!
— Кха-кха, ты охренел! Убить меня решил, гаденышь безмозглый! — он пытался откашляться и привести себя в порядок.
— Ну что ты, не собирался я тебя убивать. Просто ты так хорошо пил, вот я и не удержался.
— Отьебись красавчег, вон девки тебя ждут с ними и развлекайся! — этот парень начинал его раздражать.
— С ними скучно, а вот тебя бесить интересное занятие, не находишь? Хе-хе… — ему было смешно смотреть на рыжего, с испугом посмотревшего куда то вперед.
— Отвянь от меня уже! — он поднялся со скамейки и собрался уходить.
Хэ Тянь недолго думая ухватил парня за руку и сильно сжал его запястье. Хитро улыбнувшись и оскалившись он сказал:
— Пойдем приготовишь мне пожрать, это не обсуждается! Я сильно проголодался…
— Сам блять готовь, задрал уже! — он вырвал руку и схватив сумку вышел с площадки.
Брюнет схватил свою сумку и поспешил на выход, это уже не первый раз, когда он сбегает с занятий. Догнав рыжего он отвесил ему подзатыльник с размаху и пристально посмотрел на него гневным взглядом. Парень схватился за затылок и начал крыть матом этого храброго урода, но повернувшись осел. Ему еще не доводилось видеть злого Хэ Тяна и теперь он действительно жалел о своем поступке…
Хэ Тянь улыбнулся и схватил его за руку, так чтобы тот уже не мог вырваться и заговорил, ровным, спокойным и холодным голосом. От этого голоса и взгляда у рыжего затряслись поджилки, но выдавать свой страх он не рискнул.
— Я же сказал, что это не обсуждается. Я голодный и ты идешь со мной, готовишь мне поесть усек? Если нет, то я тебя здесь отмурыжу так, что мать не узнает.
— Понял, я понял! — он уже от безысходности это крикнул.
— Во и умница, иди за мной и не отставай!
Рыжий послушно плелся за Хэ Тяном, тот же от удовольствия насвистывал песню и делал вид что все нормально. Это бесило рыжего очень сильно, но затылок от последствий все еще болел, вот и возрази этому уроду теперь. Уже через двадцать минут они были дома у брюнета и занимались своими делами. Если точнее рыжий готовил обед и ощущал спиной пристальный взгляд темно-карих глаз.
Хэ Тяню доставляло удовольствие наблюдать за рыжим, который дергается от каждого звука, издаваемого им и волнуется. Его взгляд привлекла только задница рыжего и спина, он казался довольно худым и с очень классной задницей для такого худышки. Хэ Тянь заметил, что в домашней обстановке и в фартучке этот хам смотрится намного сексуальнее и милее, чем в школе. Затащить его в постель и трахнуть как следует хотелось невыносимо, но нужно потерпеть совсем чуть-чуть и все будет сделано.
— Жратва готова, приятно подавиться урод. — рыжий поставил порцию с рисом и подливкой перед носом Хэ Тяна.
— Ну вот весь настрой убил, даже есть расхотелось. — он посмотрел, как тот начинает бесится и вот-вот готов ругаться, так что уши начнут вянуть. – Хотя… я поем, впереди трудный вечер будет.
Он приступил к еде и даже не заметил, как тот собрался уходить. Отодвинув в сторону недоеденный обед, Хэ Тянь встал из-за стола и произнес, отчего рыжий резко замер и начал прислушиваться:
— Хэй, я тебя вроде бы не отпускал. Нет, спасибо конечно за обед, он очень вкусный был. Но вот ты ведешь себя совсем не красиво, ая-я-яй. Не ужели тебя в детстве не учили хорошим манерам или это я тебя так хорошенько треснул, а?
— Что тебе еще от меня нужно? Заебал уже загадками базарить! — рыжий завелся не на шутку, скорее от страха, чем от злобы.
— Хм? Что нужно? Дайка подумать… Точно! — Хэ Тянь встал рядом с рыжим и сгреб его в свои объятия, не оставляя тому шанса вырваться и сбежать. — Ты!
Брюнет потащил его в спальню и швырнул на кровать, пока тот пытался сообразить в чем дело, он снял с себя потную футболку и забрался на кровать. Схватив мешающиеся руки партнера, он прижал их к подушке и прошептал на ушко:
— Не сбежишь, я не позволю и сейчас я тебя трахну. — он укусил рыжего за мочку уха и языком провел влажную дорожку к ямке между ключицами.
Рыжий вырваться уже не мог, даже одной рукой этот парень сдерживал две его руки, что в очередной раз подтверждало — он сильней его!
— Ты чертов гомик, пусти меня пока я тебе не врезал! — не оставляя попыток сбежать, рыжий уже от обиды начал его материть.
— Тс… Не шуми, твой сладкий голос не предназначен для грязных слов. — он продолжил покрывать шею парня поцелуями и оставлять на ней отметины.
Каждое прикосновение Хэ Тяна опаляло тело рыжего и заставляло дрожать, откуда он чувствовал это удовольствие не знал. Он уже смирился с тем что сопротивляться бесполезно, его запястья болели от того что их грубо сжимал брюнет. Он отпустил его руки и рывком сдернул с парня футболку, снова зажимая своей ладонью его запястья. Дыхание сбилось и рыжий только чувствовал, как парень целует его шею и покусывает ключицы.
Вскоре Хэ Тяну надоело доставлять удовольствие рыжему, и он решил сам испытать его. Вот только ему больше всего хотелось узнать его имя, чтобы прошептать его на ушко этому рыжику. Хэ Тянь не отпуская его руки, сел ему на пах в позе наездника и склонился над его лицом, слишком близко, так что его волосы щекотали лоб рыжего и прошептал:
— Хэй, парень. Скажи мне свое имя. Я ведь так или иначе трахну тебя. – он лизнул его губы прошептал на ушко – Я так хочу позвать тебя по имени.
— Что за бред, ты… — ему уже не сбежать, и так или иначе он влип по уши.
Ему стало не по себе, он почему-то хотел ответить на ласки Хэ Тяна, но гордость ему не позволяла этого сделать. Ему хотелось, чтобы этот парень отпустил его руки и обращался с ним повежливее, но если вспомнить свое поведение, то он этого не заслуживает. Поэтому закрыв глаза он глубоко вдохнул и почувствовал запах брюнета, от него пахло потом и каким-то одеколоном. Одеколон не был дешевым, его аромат не был навязчивым, но сейчас он опьянял и заставлял забыть все. Сдержав свой порыв и головокружение от этого запаха, он произнес:
— Мо Гуань Шань. Теперь доволен гад. – он все еще держал глаза закрытыми.
Хэ Тянь удовлетворенно улыбнулся и прикоснувшись губами к уху Мо Гуаня прошептал:
— Мо Гуань Шань, но я тебя буду звать Мо, ты же не против. – это было скорее утверждение, чем вопрос, но Мо задрожал и еле слышно простонал.
Не дожидаясь разрешения Мо он накрыл его губы своими, заключая их в плен и лаская его язык своим. Он целовал жадно и в то же время ласково, заставляя Мо полностью забыться. Оставив его губы в покое, он прильнул к его соскам, ласково посасывая их и слегка прикусывая их, слушая сладкие стоны рыжего.
— Отпусти… Мои руки… Отпусти их… — стараясь сдерживать стоны, прошептал Мо.
Ему хотелось обнять его и поцеловать, вдыхая этот головокружительный аромат. Он почувствовал, как Хэ Тянь отпустил его руки, теперь он смотрел на него с хищной улыбкой ожидая его действий. Мо приподнялся в локтях, он внимательно посмотрел на Хэ Тяна и прижал его к себе оставляя засос на шее.
— Крошка, я вижу мстить ты умеешь. Это значит «Да»? – он пристально посмотрел на Мо и улыбнулся.
— Ага. — он отвел взгляд и смутился.
Большего Хэ Тяну и не требовалось, он снял штаны с Мо вместе с боксерами, увидев стояк парня. Он развел ноги рыжего и облизнув пальцы проник внутрь, тот даже и возразить не успел, а только застонал. Парень продолжал трахать его пальцами, пытаясь отыскать то место от которого у Мо сорвет крышу. Слушая стоны он продолжал искать простату и не переставал его целовать, одновременно второй рукой надрачивать член Мо. Рыжий не выдержал такого удовольствия и кончил, сильно расцарапав спину Хэ Тяна. Но на этом парень не остановился, он нажал на простату и Мо кончил снова, постанывая и тая от удовольствия.
Хэ Тянь посмотрел на такого извращенного Мо, испачканного в своей сперме и тяжело дышавшего от удовольствия. Он медленно вошел в него, слушая сдавленные стоны и горячее дыхание, ласкающего его шею. Он двигался не спеша, позволяя Мо привыкнуть к его члену и почувствовать на сколько глубоко тот вошел. Но это ему наскучило, он начал двигаться в сумасшедшем темпе, заставляя рыжего парня стонать сильнее. Его спина горела от царапин, оставшихся на его спине, а на ключице алел укус и засос. Эта боль от отметин возбуждала его сильнее и заставляла двигаться быстрее, буквально вдалбливаться в него. Хэ Тянь сжал его в своих объятиях и кончил в него, рыча от удовольствия и дрожа от поглотившего его тело оргазма.
Измученные таким диким сексом, они лежали в одной кровати в обнимку и посапывали от удовольствия. Мо Гуань Шань положил голову ему на грудь и заснул, не услышав признание Хэ Тяна. А тот лишь улыбнувшись, запустил свою ладонь в его волосы и заснул, не обращая внимание на то что, день только клонился к закату. Завтра снова он будет доставать рыжего и доводить того до белого каления, вот только тот уже не сможет воспринимать его как врага. Как говориться любовь зла – полюбишь и козла, даже такого гада как Мо Гуань Шань.

Гуаньинь

Не следует путать с Гуань Инь — учеником Лао-цзы. Статуя Гуаньинь эпохи Ляо (907—1125) из Шэньси. Крашеное дерево. Музей Нельсона-Аткинса, Канзас-сити, Миссури, США

Гуаньинь (кит. трад. 観音, упр. 观音, пиньинь: Guānyīn, палл.: Гуань-инь, Гуань Инь, кит. трад. 觀世音, упр. 观世音, пиньинь: Guānshìyīn, палл.: Гуаньшиинь, кит. упр. 觀自在, пиньинь: Guānzìzài, палл.: Гуаньцзыцзай; яп. 観音 Каннон, Канъон, устар. Кваннон, яп. 観世音 Кандзэон, яп. 観自在 Кандзидзай, яп. 観世自在 Кандзэдзидзай; кор. 관음, 觀音, кор. 관세음, 觀世音 Квансеым; вьетн. Quan Âm Куан Ам; тайск. กวนอิม Куан Им, тайск. พระแม่กวนอิม Пхра Мэ Куан Им; тайск. เจ้าแม่กวนอิม; бирм. ကွမ်ရင် Куанйин; индон. Kwan Im, индон. Dewi Kwan Im, индон. Mak Kwan Im) — персонаж китайской, вьетнамской, корейской и японской мифологии, божество, выступающее преимущественно в женском обличье, спасающее людей от всевозможных бедствий; подательница детей, родовспомогательница, покровительница женской половины дома. Образ восходит к буддийскому бодхисаттве Авалокитешваре, но Гуаньинь почитается представителями практически всех конфессий Китая. Образ Гуаньинь проник и в страны, соседствующие с Китаем, в частности, в корейской мифологии известна богиня милосердия Кваным (Квансеым), в японской — Каннон, помощница будды Амитабхи.

Гуаньинь в буддийской традиции

Основная статья: Авалокитешвара

Основным источником информации о формах Гуаньинь является «Саддхармапундарика-сутра», в которой описываются 32 основных облика этой бодхисаттвы. В Китае в текстах проповедей чаще всего фигурируют брахман и воитель (цзиньган). В буддийской традиции бодхисаттва Гуаньшиинь занимает одно из центральных мест. Её имя обычно переводится как «Рассматривающая звуки мира». Канон изображает бодхисаттву в женском обличье (эта традиция возникает не раньше XIV века), что является наследием добуддийских представлений о Гуаньинь, но согласно традиции бодхисаттвы не имеют пола. Существует легенда о Мяошань, дочери царя одного из южнокитайских государств, которая за свою праведную жизнь получила титул «да цы да бэй цзю ку цзю нань на мо лин гань Гуань ши инь пуса», то есть «премилосердный, спасающий от мук и бедствий, прибежище прибегающих, чудотворный владыка мира Бодхисаттв». В китайском буддизме существуют две основных школы, практика которых тесно связана с именем бодхисаттвы Гуаньшиинь — школа Тяньтай и школа Цзинту (чистая земля).

Наиболее часто Гуаньинь изображают с четырьмя руками, восемью руками и одиннадцатью ликами, тысячерукой, хотя канонами предусматриваются и более сложные изображения, вплоть до 84000-рукого и 84000-ликого (они практически не встречаются).

Обычные атрибуты: кувшин с веткой ивы, верёвка (символ спасения от бед), книга («Праджняпарамита»), чётки, посох, трезубец, юбка из тигровой шкуры (символ бесстрашия). У тысячерукого изображения на каждой ладони есть глаз: ими бодхисаттва видит одновременно всех находящихся в беде в бесчисленных мирах Вселенной, этими руками она их спасает.

Гуаньинь часто выступает под именем Гуаньцзыцзай, как в милостивом, так и в грозном обличье. В облике борца со злом, в мифах и легендах, Гуаньинь нередко появляется в паре с Эрлан-шэнем.

Легенды

Гуаньинь и тысяча рук

Одна буддийская легенда из «Полной истории Гуаньинь и южных морей» (南海觀音全撰) описывает, что Гуаньинь поклялась не знать покоя, пока все живые существа не будут освобождены от сансары или перерождений. Несмотря на упорные усилия, она видела, что ещё очень многие несчастные существа не спасены. От стараний постичь нужды столь многих её голова раскололась на одиннадцать частей. Будда Амитабха, видя это, наделил её одиннадцатью головами, чтобы слышать крики страдающих. Тогда Гуаньинь попыталась дотянуться до всех нуждающихся в помощи, но обнаружила, что её руки разрываются на части. И вновь Амитабха пришёл на помощь и дал ей тысячу рук.

Легенда о Мяо Шань

История, изложенная в «Драгоценном свитке Горы Благоухания», описывает земное воплощение Гуань-инь как дочь жестокого короля, который хотел выдать её замуж за богатого, но безразличного человека. Эта история обычно приписывается исследованию буддийского монаха Цзян Чжици в XI веке. Вероятно, она имеет даосское происхождение. Цзян Чжици полагал, что Гуаньинь была на самом деле принцессой по имени Мяо Шань (妙善), исповедовавшей буддизм на Горе Благоухания. Но в китайской мифологии много вариантов этой истории.

Согласно этой истории, после того, как король предложил своей дочери Мяо Шань выйти за богача, она ответила, что подчинится его велению, если брак облегчит три несчастья: страдания людей от старения, страдания людей от болезней и страдания от смерти. А если брак ничему такому не поможет, она бы предпочла уйти в религию. Когда отец спросил, кто же может оказать такую помощь, Мяо Шань указала, что на это способен врач. Отец рассердился, ибо он хотел выдать её за властного и богатого человека, а не целителя. Он принудил её к тяжкому труду, ограничил в еде и питье, но она не поддавалась. Каждый день она просила отпустить её в монахини. В конце концов, отец позволил ей работать при храме, но приказал монахам давать ей самые тяжёлые поручения. Монахи заставляли Мяо Шань работать днём и ночью, но её доброта привлекла ей на помощь животных, обитавших вокруг храма. Отец, видя это, так расстроился, что попытался сжечь храм. Мяо Шань потушила огонь и даже не обожглась. Поражённый страхом, отец приговорил её к смерти.

По одной версии, когда Гуаньинь казнили, чудесный тигр забрал её в одно из самых адских царств мёртвых. Но демоны не тронули её, а вокруг расцвели цветы. Просто пребывая в этом аду, Гуаньинь превратила его в рай.

По другой версии, когда палач пытался осуществить казнь, его топор разлетелся на тысячу осколков; затем так же раскололся меч, а стрелы отворачивали от неё. Тогда он в отчаянии убил её голыми руками. Мяо Шань простила его, понимая, что он был вынужден выполнить королевский приказ, и приняла на себя кармическую вину. Поэтому она и попала в ад. Здесь она непосредственно увидела ужасы и страдания, которым подвергаются существа, и преисполнилась горя. Она освободила многие страдающие души назад на Небо и Землю. При этом сам ад стал раем. Чтобы предотвратить разрушение своего царства, Яньло послал её обратно на землю, и после этого она появилась на Горе Благоухания.

Ещё одна версия говорит, что Мяо Шань вообще не умирала, а чудесный тигр непосредственно отвёз её на Гору Благоухания.

Легенда о Мяо Шань обычно заканчивается тем, что Мяо Чжуанъянь, отец Мяо Шань, заболел желтухой. Ни один врач не мог его исцелить. Но тут какой-то монах заявил, что желтуху можно вылечить зельем из глаз и рук человека, не знающего гнева, и подсказал, что такого можно найти на Горе Благоухания. Когда это дошло до Мяо Шань, она сама предложила свои глаза и руки. Мяо Чжуанъянь исцелился и пришёл на Гору Благоухания выразить благодарность своему благодетелю. Узнав, что это его дочь пожертвовала собой, он просил у неё прощения. Мяо Шань превратилась в Тысячерукую Гуаньинь, а король, королева и её две сестры построили на горе храм в её честь. Гуаньинь собиралась вознестись на Небеса, но услышала стоны и плач страдающих и, преисполнившись сострадания, вернулась на Землю, поклявшись, что не покинет её, пока не прекратится всякое страдание.

Вернувшись на Землю, Гуаньинь несколько лет пребывала на острове Путошань, где предавалась медитации, усмиряла угрожавшее судам бурное море, помогала морякам и рыбакам, севшим на мель; поэтому ей часто поклоняются как покровительнице моряков и рыбаков. Десятилетия спустя Гуаньинь вернулась на Гору Благоухания, чтобы продолжить свою медитацию.

Гуаньинь и Шань Цзай

Легенда гласит, что Шань Цзай (Судхана на санскрите) был маленьким калекой из Индии, интересовавшимся изучением буддийского учения. Услышав, что на острове Путошань есть учитель буддизма, он сразу же отправился в путь. Прибыв на остров, он сумел разыскать бодхисаттву Гуаньинь. Та, побеседовав с ним, решила испытать его решимость всецело предаться учению и навела иллюзию — напавших на неё трёх пиратов с мечами. Преследуемая ими Гуаньинь бросилась к краю обрыва. Шань Цзай, увидев это, изо всех сил заковылял в гору, чтобы защитить учителя, но сорвался. Гуаньинь остановила его падение и затем велела ему идти. Шань Цзай обнаружил, что может теперь нормально ходить, он больше не калека, а взглянув в пруд, увидел, что стал также очень красив. С того дня Гуаньинь наставляла Шань Цзая в буддийском учении.

Гуаньинь и Лун Ну

Спустя много лет после того, как Шань Цзай стал учеником Гуаньинь, в Южно-Китайском море стряслась беда: сын одного из королей-драконов, правителей моря, приняв облик рыбы, попался рыбаку. Вытащенный на сушу, он не мог вернуть облик дракона, и его могущественный отец не мог ничего поделать.

Услышав, как юный дракон взывает ко всем на Небесах и Земле, Гуаньинь спешно послала Шань Цзая, велев ему выкупить рыбу, и дала ему все деньги, что у неё были. Однако на рынке собралась толпа, удивлённая тем, что эта рыба жива после стольких часов после улова. Люди решили, что могли бы стать бессмертны, отведав её, и легко перекрыли цену, которую мог дать Шань Цзай. Тот начал просить продавца сохранить рыбе жизнь. Толпа стала возмущаться, но тут издали донёсся голос Гуаньинь: «Жизнь должна принадлежать тому, кто стремится спасти её, а не тому, кто пытается забрать её». Пристыжённые люди разошлись, а Шань Цзай принёс рыбу к Гуаньинь, тут же отпустившей её в море. Тут рыба вновь превратилась в дракона и вернулась домой. Ныне Гуаньинь иногда изображается с корзинкой для рыбы, с намёком на эту историю.

В награду за спасение сына король-дракон послал к ней свою внучку Лун Ну («девочка-дракон») с постоянно сияющей Жемчужиной Света. Под впечатлением от богини, Лен Ну попросилась к ней в ученицы. Гуаньинь согласилась наставлять её буддийской дхарме, если та возьмёт Жемчужину Света себе.

В иконографии Лун Ну и Шань Цзай часто присутствуют рядом с Гуаньинь в облике двух детей. Лун Ну держит чашу или слиток, представляющий Жемчужину Света, а Шань Цзай изображается со сложенными ладонями и слегка согнутыми коленями, что намекает на его прежнее увечье.

Гуаньинь и верный сыновьему долгу попугай

«Драгоценный свиток попугая» рассказывает историю о попугае, который стал учеником Гуаньинь. Во времена династии Тан маленький попугай отправляется на поиски любимого лакомства его матери, но его ловят браконьеры. Когда ему удаётся освободиться, оказывается, что его мать уже умерла. Попугай предаётся скорби и устраивает ей похороны, а затем решает стать учеником Гуаньинь. В иконографии этот попугай имеет белый цвет и обычно изображается справа и сверху от Гуаньинь, с жемчужиной или молельной бусиной в клюве. Попугай стал символом сыновьей почтительности.

> См. также

• Тара

Примечания

1. В ранних написаниях встречается также 光 вместо 觀.
2. Меньшиков Л. Н. Гуань-инь // Мифы народов мира. Энциклопедия. Том 1. — М.: Советская энциклопедия. — С. 338—339.

Ссылки

• Видео эстрадного танца, посвящённого тысячерукой Гуаньинь (Китай) на YouTube
• Статья о Гуаньинь с сайта «Мифы народов мира. Энциклопедия»

Want create site? Find Free WordPress Themes and plugins.

В Буддизме Гуань Инь почитают как сострадательную спасительницу, бодхисаттву милосердия. Гуань Инь — возлюбленная мать и божественная посредница, близкая к повседневным делам своих приверженцев, является буддистской Мадонной, чья роль на Востоке сравнима с ролью, которую Мать Мария играет на Западе. По всему Дальнему Востоку почитащие ее люди стремятся обрести ее помощь и руководство в каждой сфере жизни. Алтари, посвященные Гуань Инь, можно найти в храмах, домах и придорожных капищах.
Имя Гуань Ше Инь, как ее часто называют, означает «та, кто наблюдает за миром, или прислушивается к звукам мира». Согласно легенде, Гуань Инь собиралась войти в царство небесное, но остановилась на пороге, услышав плач мира.

Гуань Инь почитают как покровительницу женщин, моряков, торговцев, ремесленников, тех, кто подвергается уголовному преследованию, а также желающих иметь потомство. живет непоколебимая вера в спасительную благодать и целительные силы Гуань Инь. Многие полагают, что даже простое повторение имени Гуань Инь мгновенно привлечет ее присутствие. Кристаллический Розарий Гуань Инь содержит ее мантры и является мощным средством для привлечения ее заступничества.

Для буддизма Махаяны Гуань Инь на протяжении многих столетий является олицетворением идеала бодхисаттвы. Слово «бодхисаттва» буквально означает «существо бодхи», «просветленное существо», существо, которому предопределено стать Буддой, но кто отказался войти в блаженство Нирваны, дав обет спасти всех детей Бога. Гуань Инь принесла обет бодхисаттвы работать с эволюциями этой планеты и этой солнечной системы, показывая им путь учений Вознесенных Владык.
В традиции буддизма Гуань Инь представляет собой китайский эквивалент в женской форме Бога Милосердия и Сострадания Авалокитешвары, которою почитали в Индии и Тибете до проникновения буддизма Махаяны в Китай в пятом веке. Приверженцы призывают силу и милосердное заступничество бодхисаттвы, произнося мантру «Ом Мани Падмэ Хум» – «Привет тебе, драгоценность в лотосе», или, как часто переводится, «Привет тебе, Авалокитешвара, кто является драгоценностью в лотоса сердца верующего»!
Согласно легенде, Авалокитешвара родился из луча белого света, вы-шедшего из правого глаза Амитабхи, Будды Безграничного Света, когда тот был погружен в экстаз. Таким образом, Авалокитешвару (Гуань Инь) считают «отображением» Амитабхи — следующей эманацией или воплощением маха каруны (великого сострадания) – качества, которое сам Амитабха воплощает в высшем смысле. Приверженцы считают, что Гуань Инь в роли милосердной избавительницы более непосредственным и личным образом выражает сострадание Амитабхи, и что на молитвы, обращенные к ней, ответ приходит быстрее.
Широко распространено мнение, что Гуань Инь воплощалась третьей дочерью Мяо Чуан Венга из династии Шу, правителя северного китайского царства, жившего примерно за 700 лет до н. э. Согласно легенде, девушка исполнилась решимости посвятить себя религиозной жизни и, вопреки по-велению отца и просьбам друзей, отказалась от замужества. В конце концов, ей было позволено поступить в женский монастырь Белой Птицы в Лангшу Хсьен. Здесь по приказу своего отца она была поставлена на самые грязные работы, что никак не охладило ее пылкую любовь к Богу.
Разгневанный ее набожностью, император приказал казнить свою дочь, но когда меч коснулся ее, то разбился на тысячу частей. Тогда отец повелел повесить ее, но когда ее душа оставила тело и сошла в ад, то превратила его в рай. Перенесенная на цветке лотоса на остров Путо, возле Нимпо, она прожила девять лет, исцеляя больных и спасая моряков от кораблекрушения.
Говорят, что однажды, когда до нее дошел слух о болезни отца, она срезала плоть со своих рук и использовала как лекарство для спасения его жизни. В благодарность он приказал создать в ее честь статую, поручив скульптору изобразить се с «совершенной формы руками и глазами». Однако скульптор понял неверно, и по сей день Гуань Инь подчас изображают «тысячерукой и тысячеокой», способной, таким образом, видеть множество людей и помогать им.Did you find apk for android? You can find new Free Android Games and apps.